Я свалила вещи и пошла к соседям звонить по телефону... "Кремль! Секретаря ВЦИКа! Говорит комиссар Ясной Поляны!"
Я знала секретаря ВЦИКа Енукидзе лично и начала с возмущением говорить ему, что я только что приехала из Ясной Поляны, устала и прошу его распорядиться, чтобы ВЧК немедленно сделало у меня обыск и распечатало бы квартиру.
Политикой я не занималась, ничего запрещенного у меня не было, и я была уверена, что это ошибка.
- Подождите, сейчас наведу справки и позвоню!
Он вызвал меня минут через пятнадцать:
- Сотрудники ВЧК сейчас у вас будут.
- Да? Но почему же все-таки запечатана квартира? В чем дело?
- Не знаю. Говорят, что имеют на это серьезные основания.
Меня поразила сухость в тоне любезного грузина. Я села на чемодан у дверей квартиры и стала ждать.
Чекисты приехали минут через двадцать: двое в военной форме, а третий тщедушный молодой человек в бархатной куртке, с бледным лицом, томными глазами и каштановыми, вьющимися по плечам длинными волосами. Было что-то нездоровое, ненормальное в облике этого человека...
- Вы...
- С ними, - кивнул он головой на военных, - художник-футурист.
- И... чекист?
- Да, и сотрудник ЧК.
- Пожалуйста, делайте поскорей обыск, - сказала я, отпирая все шифоньерки, письменный стол, комоды, шкафы, - ищите!
Они искали долго, но ничего не нашли.
- Собирайте вещи!
- Зачем?
- Вы арестованы.
- Арестована?! За что? Ведь вы же ничего не нашли!
- Есть ордер на ваш арест.
- Не может быть! - воскликнула я. - За что меня арестовывать! Я комиссар Ясной Поляны! Я не принимала участия в политике! Это недоразумение!
- Потрудитесь собирать вещи!
- Ни за что! Это нелепость какая-то. Никуда я не поеду. Справьтесь! Это ошибка!
Чекисты заколебались и, оставив меня под присмотром художника-футуриста, пошли говорить с начальством по телефону.
- Вас приказано немедленно арестовать, - сказали они, вернувшись.
- Но у меня на руках казенные деньги, отчеты, документы. Я же должна их сдать, привести все в порядок. Дайте мне три часа, раньше я не поеду.
Снова чекисты ушли разговаривать с начальством.
- Делайте, что вам нужно, только скорее!
Мои друзья и племянница, пришедшие меня встретить, развели самовар. Художник-футурист с наслаждением уплетал мои яснополянские припасы: мед, белый хлеб, масло, варенье.
Прошло около двух часов. Я приняла ванну, надела чистое белье, собрала вещи, сдала бумаги и деньги племяннице, напилась чаю.
Было уже десять, когда меня привезли на Лубянку, 2 и ввели в комендатуру. Мелькала передо мной громадная фигура рыжего коменданта Попова. Я сидела на стуле и клевала носом. В первом часу ночи допросили, и я узнала, за что арестована.