Я кивнула.
— То есть жену Масловского специально похитили даже не для получения выкупа, а для того, чтобы подтолкнуть его к действиям, а потом посадить за убийства?
— Сережа, я боюсь. Именно поэтому был такой ажиотаж раздут в прессе.
Нужна была огласка.
— Да. Маша, нужно срочно решать вопрос с освобождением Федора. Он у нас остался единственной ниточкой между похищением и тем, кто это все придумал. Кто его подсунул Осетрине? Ведь молчит, гад, значит, это убойная информация.
— А Трубецкой? Там тоже прямая ниточка. Это он слил в прессу про похищение, значит, узнал из первых рук.
— И дальше ведь информацию качал.
— И заметь, они оба юристы — и Рыбник, и Трубецкой. Может, между ними прямая связь? Нет, — заспорила я сама с собой, — они оба у кого-то на связи.
— Маша, — Крушенков вскинул на меня взгляд, — знаю я одного человека, который когда-то юрфак курировал… Знаешь, что мне надо сделать? Пробью-ка я их по агентуре. Запрошу, не являются ли они чьими-то агентами.
— А что, можно сделать такой запрос? И тебе ответят?
— Запрос сделать можно, но порядок такой, — разъяснил мне Крушенков, — ответа мне не придет, а «хозяину» этих людей сообщат, что кто-то интересуется ими. Он сам, если захочет, должен выйти со мной на связь.
— А ты не сможешь узнать, кому передадут запрос?
— Запрос придет в соответствующий отдел, начальник отдаст тому, за кем люди числятся.
— Но он может и не выйти с тобой на связь?
— Может и не выйти. Тогда что-нибудь придумаем.
— Сережа, мне кажется, ты рискуешь.
— Ерунда, — отмахнулся он, — я боевой офицер. Стрелять умею. Если что, отстреляюсь.
После разговора с Крушенковым я немного успокоилась и решила кое-что проверить. Времени после смерти Скачкова прошло не так уж много, может, люди еще что-то помнят.
Доехав до дома, в котором жил ныне покойный журналист Скачков, я огляделась в поисках ближайшей точки, где можно было затовариться спиртным.
Такая точка нашлась, и я решительно направилась к ней. Предъявив удостоверение высунувшемуся из окошечка продавцу, я повела неторопливую оперативную беседу, развед-опрос на тему, знали ли тут работника телевидения Скачкова, проживавшего в этом доме, и покупал ли он у них спиртное, а если да, то как часто.
— А протокол писать будете? — спросил меня шустрый продавец.
— Пока нет.
— Тогда скажу. Каждый Божий день Андрюша у нас затоваривался.
— А в последний раз когда затоваривался?
— Щас посчитаю. А за два дня до смерти. Ну, до того, как нашли его, беднягу. Я говорил, что он смертельную дозу не сам покупал. Он свою дозу знал.
— Напрашивается вопрос: а кто покупал ему смертельную дозу?