* * *
В итоге Кужеров не попал на ужин, заботливо приготовленный женой, а я тысячу раз благословила Пьетро Ди Кара, одарившего меня мобильным телефоном. Около семи вечера я позвонила домой и сказала Хрюндику, чтобы он ехал к бабушке, потому что я неизвестно во сколько вернусь. Хрюндик, однако, заупрямился и заявил, что уже достаточно взрослый, чтобы не сидеть под бабушкиной юбкой, и что он вполне может провести время один, ему не привыкать, а я могу работать до полного морального удовлетворения, что его нисколько не ущемляет, как раз наоборот, без меня еще и лучше.
— У тебя слишком большой словарный запас, — проговорила я и отключилась, с тоской подумав, что холодильник пуст, поскольку я еще не успела купить продукты после командировки, и ребенок опять будет пробавляться чипсами.
Хороша мамаша, нечего сказать. А с другой стороны, парень-то уже большой. Я вспомнила, как в восьмом классе мы обсуждали профессии родителей, и один наш одноклассник, обладатель ярко-голубых глаз, не оставлявших равнодушной ни одну девицу, признался, что его мама оставила работу, когда он пошел в школу, и до сих пор с ним сидит. Он так и сказал: “Мама со мной сидит”. Я припомнила, как мы смеялись и как обаяние этих голубых глазок враз для меня погасло.
Мы колесили по области даже после того, как стемнело, и все безрезультатно. Мы подъезжали к приозерскому кладбищу, но водитель отказывался узнавать места, где сдал гроб. Заодно мы зашли в кладбищенскую контору и проверили последние захоронения; Коростелева среди них не было.
У кладбища мы сделали привал. Водитель в стороне курил, а мы с Кужеровым устроили совещание.
— Ну сколько можно кататься? — ворчал Кужеров. — Меня дома ждут.
— А меня не ждут, — вздыхала я. — Сережка, нам надо ее найти. Ну если не ее, то хотя бы куда она труп сбросила. Она ведь должна была его похоронить. Если это связано со страховкой, заграницей, оформлением каких-то документов, то она должна была предъявить захоронение, так? Но в Ивановскую область она его не привозила. Так?.. — И тут я осеклась.
У меня перед глазами встала могильная плита на кладбище в Ивановской области. Я покрутила головой, отгоняя наваждение, и достала из папки с делом, которую прихватила с собой в морг, фотографии, сделанные провинциальным медиком перед эксгумацией: обзорный снимок и могильная плита крупным планом. Так и есть: на могильной плите указаны имя, отчество и фамилия, а даты рождения и смерти нет. Я еще тогда удивилась этому обстоятельству, а потом забыла.
— Но это значит… — сказала я вслух, не решаясь продолжить и выговорить свою дикую идею.