Наконец Сергей отставил пустую кружку и, сметя со стола крошки, отправил их в рот. Вот теперь его можно было употреблять по прямому профессиональному назначению.
— Слушай, Маша, — начал он. — Я тут немножко в нашем потерпевшем покопался. Квартиру они снимают. Соседи про них ничего сказать не могут, ведут себя тихо, незаметно.
— А почему снимают?
— Он прописан в комнате в коммуналке, я туда зашел — не приведи Господь! Коридор — метров сорок, на кухне соседей больше, чем тараканов, последний этаж без лифта. В общем, “Воронья слободка”.
— А она?
— А она вообще в Питере не прописана. Но квартиру снимала она, я с хозяйкой поговорил. Мужа этого, Коростелева, хозяйка вообще не видела, с ней девица договаривалась. Но предупредила, что будет с мужем жить. У хозяйки претензий никаких.
Я поразилась — когда только Фужер все это успел выяснить? Но он продолжал доставать из шляпы кроликов.
— Сходил я на завод, где Виктор этот работал. Там его хорошо характеризуют, говорят, парень был старательный и непьющий. Про жену его ничего не знают. Друзей на работе не было, ни с кем особых отношений не поддерживал.
— Сережка, когда ты успел?!
— Да брось, — отмахнулся он, — долго ли умеючи? Я тут накопал одну интересную штучку. Коростелев вроде был судим.
— Вроде?
— Понимаешь, пробил я его по ИЦ — сведений нет. Может, не у нас сидел? Но я в отделе кадров на заводе спросил адрес мастера из цеха, где Коростелев работал. Слетал я к нему, благо недалеко. Мастер мне много не рассказал, но упомянул, что к Коростелеву на работу как-то зашел мужик, смурного вида, и Виктор будто бы ляпнул, что это его старый кореш, вместе дневали-ночевали, так он выразился. Мастер клянется, что вид у мужика был стопроцентно зоновский. Может, кто-то “от хозяина” его по башке стукнул?
— Сережка, а зачем тот мужик приходил? Мастер не сказал?
— Вот приятно с тобой работать, Маша, в корень смотришь. Чего мастер к ним и прицепился: мужик принес детали — оружие сделать.
— Он что, при мастере подбивал Коростелева изготовить оружие?
— Мастер случайно услышал, не вытерпел и мужика выгнал.
— Где ж искать его судимость? — задумалась я. — Жена мне ничего про судимость не сказала. Конечно, если в лоб спросить, может, и скажет. А может, и сама не знает.
— Ну, я в Москву запросик уже послал, — скромно признался Кужеров.
— Молодец. И что, тот мужик больше не приходил?
— Мастер его больше не видел. Маш, я его на протокол допросил, не ругайся. У меня на работе протокол, потом мне поручение напишешь.
Я благодарно кивнула. Есть, конечно, опера, которым лучше не поручать никого допрашивать — потом со смеху умрешь, но в способностях Кужерова я не сомневалась. Допросит — любо-дорого смотреть, лучше всякого следователя. Вообще, если бы не пьянство, Кужеров давно мог бы быть начальником отдела. У него и стаж триста лет, и въедливость, и организационные способности, но, похоже, он сам не шибко хочет в начальники. Такой волк-одиночка, рыщет себе где-то, только на сходки приходит, отчитывается.