— Я вам записную книжку Кати отдала тогда, — сказала она, и мне на мгновение стало стыдно, я ведь еще так и не удосужилась эту книжку посмотреть, просто времени не хватило. — Но все, что там было написано, я к себе переписала. Там есть одна важная запись.
Алиса открыла тетрадку и показала мне выписанную старательным детским почерком строчку; “Александр Петров. 15-00”.
— Я такого не знаю, — сказала она. — Я всех наших подруг спросила. Его никто не знает.
— Может быть, это кто-то из ваших учителей? — встрял Васильков. Алиса покачала головой:
— Нет. Учителя бы она записала по имени-отчеству.
Я достала из сейфа записную книжку Кати и стала искать нужную страницу, чтобы посмотреть, как эта запись сделана в оригинале. Вот она, но почему-то на странице с буквой “В”. И очень уж отличается от остальных записей — и ручка явно другая, и почерк более энергичный. И не такой ровный, как у Кати. В общем, мужской почерк.
.
Я показала запись в книжке Алисе.
— Это ведь рука не твоей сестры?
Алиса покачала головой, вглядываясь в написанное.
— Нет, это не Катя писала.
— Значит, ей это в книжку записал сам Александр Петров, — подал голос Васильков. — Вот его-то и надо искать.
— Да, — подняла на него глаза Алиса. — Я хотела найти его сама, но не смогла. Поэтому я и пришла.
У меня екнуло сердце. Господи, только не это. Конечно, Алиса — девочка толковая, с ярко выраженными аналитическими способностями, но если она займется частным сыском, то не исключено, что вскоре мы будем иметь еще и ее труп. А как ее остановить? Запретить? Не факт, что она нас послушает; в конце концов, мы ей никто. Уговорить? Тоже не гарантия, скажет “хорошо-хорошо”, как мой ребенок, когда ему надо отвязаться от матери, а потом сделает по-своему.
— Алиса, я тебя прошу, — у меня даже голос дрогнул, так я испугалась за девчонку. — Я тебя прошу, не ищи никого сама. Скажи нам, мы все проверим. Ты же понимаешь, что у нас и возможностей больше, и знаний, и опыта: Вдруг ты только спугнешь преступника, — увещевала я ее, но она слушала с упрямо-непроницаемым лицом, наверное, комментируя про себя: “Ага, все проверите, а сами даже не удосужились записную книжку посмотреть”…
— А как ты хотела его найти? — спросил Васильков. Алиса повернулась к нему.
— Я хотела восстановить последние дни Кати буквально по минутам. А потом повторить все ее действия. Где-то ведь она должна была встретиться с преступником.
— Алиса, а ты кем хочешь быть? — вдруг спросил Горчаков, до того сидевший с отсутствующим видом.
На этот раз Алиса не повернулась к задавшему вопрос, и даже не взглянула на Горчакова, так и осталась сидеть с прямой спиной и насупленными бровями.