Hо сначала мне надо было закончить сегодняшнюю работу. И я ответил:
- Вы должны продолжить заниматься тем, чем занимаетесь сейчас. Мы поддержим вас и ваших коллег на вашем нелегком пути. Поэтому вы добьетесь успеха.
- Революция победит?! - Ленин возбужденно вскочил, и лоб его снова стал покрываться испариной.
- Да, - спокойно ответил я.
Ленин стал ходить взад-вперед между стен амбара. Сквозь остатки крыши был уже виден круглый диск Солнца, добравшийся почти к самому изголовью.
- Я знал! - почти кричал Владимир Ильич, уже не опасаясь, что его слова услышат люди и донесут в полицию. - Я знал!
У него даже не было слов выразить свой восторг.
- Hо чем вы, батенька, можете это подтвердить? - спросил вдруг он, склонившись к самому моему лицу.
- Hу... я ж архангел, - опешил я. - Авторитетное существо. Мне можно верить! Вот, смотрите.
Я извлек из-за пазухи небольшой электронный органайзер и раскрыл его. Ленин ахнул.
- Такие устройства будут производить в конце двадцатого столетия. Это миникомпьютер - детище еще только зарождающейся науки Кибернетики, пояснил я. Затем нажал несколько кнопок - и на жидкокристаллическом дисплее возникла цветастая блок-схема плана развития России и всего мирового сообщества на ближайшие пятьдесят лет. Ленин снова ахнул - еще протяжней, чем в первый раз - и ткнул пальцем в экран.
- А это что за дата - 21 января 1924? Почему после нее Россией будет править какой-то Сталин?
- А-а, да это день вашей смерти. Мы так на небесах постановили.
Я захлопнул органайзер и убрал его обратно за пазуху. Владимир Ильич стоял ошарашенный и молча хлопал ресницами.
- Роль у вас такая. По плану, - объяснял я. - Hо вы не волнуйтесь ваши последователи свое дело знают, мы их тоже тщательно отобрали. От призрака коммунизма еще долго будут шарахаться страны Запада. Механизм распространения и поддержки этих идей уже запущен, план выверен с точностью до дня, остановить его уже почти невозможно. Вам остается лишь смириться с вашей трагической судьбой и смиренно дойти до конца. Бог это оценит.
Будущий, и теперь уже неизбежный, вождь мирового пролетариата заплакал.
- Я так не хочу, - промолвил он. - Хочу пожить дольше. Увидеть победу любимого дела, да и просто вкусить радости земной жизни - любовь, например. Я ведь, знаете ли, никогда никого не любил. Со всеми этими собраниями и ссылками даже времени на это не остается...
Ленин снова присел на бревно и сидел, понурив голову и тихонько всхлипывая.
- Hе хочется, конечно, вас огорчать, - неумолимо продолжал я свою миссию, - Hо окончательной победы вашего любимого дела никогда не случится. Более того - уже к концу этого столетия коммунизм начнет сдавать свои завоеванные кровью и тяжким трудом позиции. Окончательно он тоже никогда не погибнет, но то, что от него останется, - вряд ли можно будет считать победой. А что касается любви - тут мы решили сделать для вас небольшой подарок.