XI. В ПЕТЕРБУРГЕ УСОМНИЛИСЬ.
НЕВЕЛЬСКОЙ ПОДНИМАЕТ НА АМУРЕ РУССКИЙ ФЛАГ
Петербург. В парадной форме, подтянутый внутренне и внешне, готовый к борьбе капитан 2-го ранга Невельской действует. Первый визит к Меншикову. Ему Невельской принес все чистые и черновые журналы плавания и рапорт Муравьева о том, что ввиду сделанного им открытия необходимо в навигацию 1850 года занять устье Амура воинской командой численностью в 70 человек. Для исполнения этого поручения Муравьев просил назначить Невельского в его распоряжение. Вельможа принял капитан-лейтенанта благосклонно, с шутливой улыбкой.
Ознакомившись с журналами и картами, Меншиков посоветовал Невельскому показать все материалы Перовскому.
Перовский встретил Геннадия Ивановича тоже приветливо. Тщательно ознакомившись с результатами исследований, он обещал свою поддержку, но предупредил, что только он и Меншиков будут поддерживать Невельского на заседании; все остальные настроены враждебно, особенно Нессельроде, военный министр Чернышев33, директор Азиатского департамента Сенявин и уже знакомый нам генерал Берг.
Второго февраля 1850 года Невельской был вызван на заседание комитета. Обстановка и суровый, недоброжелательный вид присутствующих скорее напоминали судилище, чем деловое заседание. Невельской должен был отвечать стоя. Огромный, крытый зеленым сукном стол, мягкие кожаные кресла. Сверкали ордена, металлическими переливами взблескивал муар орденских лент. В помощь тусклому свету зимнего петербургского дня были зажжены свечи в начищенных шандалах. На стенах - карты различных экспедиций в район Амура, на столе папки с документами.
Для начала граф Чернышев, не вставая с места, строгим тоном объяснил Невельскому, какому суровому наказанию должен был бы он подвергнуться за опись лимана и устья реки без высочайшего на то разрешения и представления Меншикова; затем сказал, что, полагаясь на авторитет знаменитых путешественников Невельского и на донесения барона Врангеля, он считает, что Невельской ошибся в своих исследованиях. Нессельроде высказался в том же духе. Подбадриваемый сочувственными взглядами Меншикова и Перовского, выпрямившись во весь рост, Невельской с достоинством и твердостью отвечал:
- Отправляясь из Петропавловска для описи лимана, я исполнил свой долг как верноподданный его величества. Миловать или наказывать меня за это может только один государь...
Уже в третий раз за эти дни Геннадий Иванович обстоятельно изложил все, что мог, в доказательство своей правоты и закончил так:
- Мне и моим сотрудникам бог помог рассеять заблуждение и раскрыть истину. Все, что я доношу, так же верно, как верно то, что стою здесь. Что же касается китайской военной силы, то сведения об этом, доставленные китайской миссией из Пекина, неправильны. Не только китайской военной силы, но и малейшего китайского влияния там не существует. Гиляки, там обитающие, вовсе не воинственны, и я полагаю, что не только семьдесят, но двадцать пять человек достаточно для поддержания порядка. Гиляки считают себя от Китая независимыми, и весь этот край при возможности проникнуть в него с юга, что доказали последние открытия, может сделаться добычей всякого смелого пришельца, если мы, согласно представлению генерал-губернатора, не примем ныне решительных мер. Я сказал все, и правительство в справедливости мною сказанного может легко удостовериться.