Однако все это нимало не убедило враждебно настроенное большинство комитета, и, несмотря на горячие доводы Перовского и Меншикова в пользу предлагаемых Невельским мер для освоения края, комитет вынес постановление относительно устья Амура в прежнем духе боязливой нерешительности: основать зимовье на юго-восточном берегу Охотского моря для того, чтобы Российско-Американская компания могла вести торговлю с гиляками.
На имя Муравьева было составлено повеление соответствующего содержания со строжайшим запрещением касаться устья Амура.
Комитет удовлетворил ходатайство Муравьева о назначении Невельского в его распоряжение, и это служило залогом успеха в дальнейшей борьбе.
На основании положения об офицерах, служащих в Сибири, Невельской был произведен в капитаны 1-го ранга и назначен для особых поручений к генерал-губернатору. Не задерживаясь, он отправился в обратный путь; 27 марта 1850 года прибыл в Иркутск и тотчас начал готовиться к отъезду на Амур.
За неделю пребывания в столице Восточной Сибири Невельской два раза побывал с визитом у Зорина и виделся с Катей Ельчаниновой, а в третий раз встретил ее у генерал-губернатора. Эти встречи, короткие и почти безмолвные, очень сблизили Геннадия Ивановича и Катю. Девушке казалось, что она навсегда расстается с обаятельным и почему-то таким близким человеком, что страшные, неведомые опасности ждут его в неисследованном краю. Ей было жутко и горько думать об этом.
Невельской полагал, что он - немолодой уже, незаметный, рядовой труженик и не за что полюбить его такой очаровательной девушке. С его отъездом Катя найдет себе мужа среди блестящей свиты Муравьева и навсегда уйдет из его жизни, оставив светлое воспоминание и грусть неразделенной любви. Образ Кати и чувство к ней, горькое, щемящее сердце, сливались у Невельского с тревогой за любимое дело.
Опять дорога, тяжелая и опасная, по весенней распутице через пустынные места, болота, разлившиеся реки, труднопроходимые горы. Далекий путь длиною в 1100 верст от, Якутска до Аяна (путь от Иркутска до Якутска по рекам не шел в счет) показался бы трудным путешествием многим закаленным исследователям, а между тем в течение почти двухсот лет это была обычная дорога офицеров, матросов, солдат, тысяч и тысяч русских людей, мужчин и женщин. По этому пути туда и обратно двигались люди, сетуя на неудобства дороги, но нисколько не считая эту поездку на край света за "путешествие", а тем более за подвиг, за нечто из ряда вон выходящее. Они служили свою службу. Они ехали по "казенной надобности" - вот и все. А другие их современники ехали по иным бесчисленным дорогам России, делая государственное дело по разумению своему и блюдя "казенный интерес" по мере своих способностей и чести.