- Но Андрей Филиппович в тот день был в ботинках без триконей, - сказала она.
- Откуда ты знаешь? - спросили мы почти в один голос.
- Гиви мне сказал. Он это хорошо помнит.
Мы с Олегом переглянулись. Кажется, одна и та же мысль мелькнула у нас. "Уж Гиви в этом вопросе верить можно. Листопад - вне подозрений. Но тогда..."
- Мальчики, послушайте, - продолжала Марина. - Гиви не мог это сделать. Вы его совсем не знаете. Он не мог... Мы знакомы почтя три года. Он смелый, честный, благородный. Он не мог ударить ногой, подкрасться и ударить сзади, в спину... Понимаете, не мог!..
Марина зарыдала.
Мы пытались ее успокоить, говорили, что тоже не верим в виновность Гиви, дали ей воды. Марина сделала несколько глотков, ее зубы стучали о край стакана...
- Но если это так, - продолжала Марина, несколько успокоившись, - то сделайте что-нибудь. Докажите, что он невиновен. Подумайте, вы же умные, вы можете. Я прошу вас.
Кажется, она считала, что алиби - это любое доказательство невиновности.
Марина посидела еще несколько минут и ушла.
- Я действительно не могу поверить в виновность Гиви, нарушил молчание Олег. - Он мог встретиться с Виктором, вспылить, подраться, наконец, если хочешь, вызвать его на дуэль, как ни смешно это звучит в наше время. Но он не мог его ударить в спину... Удар сзади? Нет, это не Гиви!
- Но как это доказать? Как доказать?! - воскликнул я. - Марина влюблена в Гиви, ее слова никого не убедят, а твои рассуждения о характере Гиви, о дуэли - подавно...
Было уже поздно, Олег поднялся, чтобы идти к себе.
Неожиданно появился Петрович.
- Не спите, ребята? Так я и думая. Хочу с вами посоветоваться, - сказал он, тяжело опускаясь на стул.
- Плохо идут дела у нас в лаборатории. Погиб человек, наш товарищ. Это кого хочешь выбьет из колеи. А тут еще выясняется, что погиб он не случайно. Вот и получилось работа стоит, коллектив распался. Кто-то с недоверием смотрит на Брегвадзе, кто-то на Листопада".
- С Листопадом все прояснилось, - перебил я и рассказал то, что удалось узнать в течение дня.
- Только непонятно, почему Гиви, зная, что Листопад в тот день не надевал ботинок с триконями, ничего об этом не сказал.
Петрович задумался.
- Видишь ли, Игорь, - сказал он немного спустя. Слишком прямо ты судишь о людях. Если знаешь, то скажи... А люди посложнее будут. Ты сопоставляешь факты, время, устанавливаешь, кто где был, кто кого видел. Короче - ты ведешь дознание. Может быть, надо было громко сказать, что тебе это поручено, но этого мы вовремя не сделали. Брегвадзе считает, что ты сам прыть проявляешь. Для пего помочь тебе - значит признать твою правоту. Вот он и молчит.