Многомерная вселенная на мгновение оказалась перед путешественниками как на ладони. Христос отправил путешественников в противоположный конец континуума, сквозь мириады реальностей и триллионы измерений. Перед глазами Роя и Светланы промелькнули миры настолько странные, что человеческий мозг просто отказывался воспринимать постулат о их существовании, пронеслись тысячи миров, то порабощенных Тьмой, то возрожденных Светом, реальности творились и разрушались на их глазах... Вот, наконец, смена картин сначала приостановилась, а потом и прекратилась совсем. Они стояли перед огромным, и почему-то внушающим необ?яснимый ужас, замком. По стенам его текла кровь, скрываясь в густой и плотной тьме, обволакивавшей здание. Кроваво-красное небо периодически пронизывали молнии. Странная тишина, проникавшая в мозг, действовала угнетающе. Рей прижал Свету к себе и двинулся по направлению к воротам. Через тишину периодически прорывались стоны и крики, фрагменты чьих-то запоздалых молитв сотрясали тьму. Тьму, заменившую воздух.
Они шли, с трудом преодолевая сопротивление. Ворота, похоже, удалялись от них с той же скоростью, с которой путники пытались к ним приблизиться. Рей приготовился к перемещению, сконцентрировался, захватил образ и сделал шаг вперед. Как ни странно, тактика подействовала - ворота заметно приблизились. Светлана последовала за Реем.
Вот, наконец, возможно потратив, несколько часов земного времени, они добрались до огромных, окованных железом ворот Цитадели. Дышать здесь стало значительно легче. Ворота представляли собой не менее странную картину, странно гармонируя с кровавой Цитаделью. Их форма напоминала череп с пустыми глазницами петель, и, как показалось Рею, все время менялась. Впрочем, не смотря на все это, Рей и Светлана знали, что войти в эту Цитадель - их единственный шанс спасти Землю, а, быть может, и самих себя. И перед тем, как открыть дверь в неизвестность, они, быть может в последний раз посмотрели друг на друга. Он - двадцатидвух летний худощавый романтик с приятными чертами лица. Все происходящее оставило, наверно, неизгладимый след на его лице, словно шрамом протянувшись через взгляд, мимику и чуть заметную улыбку. Не столь давно он был обычным земным человеком, а теперь уподобился полубогу из древних легенд, хотя уже отлично понимал, что ни богов ни чудес не существует, и что все в Многомерной Вселенной логично, и зависит лишь от личной логики места. И Она девятнадцатилетняя девушка, высокая, красивая и всегда скромная. Ее лицо в обрамлении длинных, вьющихся коричневых волос, хранило божественные черты, совмещая красоту и достоинство, гордость и скромность, мудрость и веру. К обычной для нее симфонии чувств, которую всегда можно было прочесть на ее лице, прибавились удивление и смятение ангела, сошедшего с небес на Землю, и познавшего всю тягость бренной плотской жизни. Еще совсем недавно она мечтала лишь о том, чтобы стать пианисткой, а теперь в ее руках оказались судьбы миллиардов миров. И стоя здесь, на окраине вселенной, перед дверью, возможно ведущей в Никуда, они поцеловались...