Андрей Федорович опустил голову.
АНГЕЛ-ХРАНИТЕЛЬ РАБА АНДРЕЯ. Ты полагаешь, радость, что человек, простроивший вокруг себя стену, а за стеной создавший себе новый мир из осколков своего прежнего мира, неуязвим? Хорошо ему там до поры до времени - пока те, кого он не изгнал, не начнут стучать в стену кулаками!
Андрей Федорович помотал головой.
АНЕТА. Вдоль кладбищенской ограды - и туда, туда, к наплавному мосту, к Тучкову буяну, и по Большой Гарнизонной... Я дойду, я дойду... Тихо, маленький, тихо, потерпи, я дойду... Да что ж это? Опять ограда? Господи, спаси и сохрани, не дай нечистой силе меня водить, господи! .. Да помогите же кто-нибудь! ..
Сцена двадцать седьмая
В карете ехали граф и отец Василий. Батюшка, волнуясь, то и дело поправлял новенькое облачение.
ГРАФ. Не робей, батюшка! Государыня добра! И священство придворное тебе будет радо.
ОТЕЦ ВАСИЛИЙ. И не ведаю, как благодарить...
ГРАФ. Гляди ты, как Смоленское кладбище распространилось! Мрут, что ли, больше?
ОТЕЦ ВАСИЛИЙ. Растет город, вот и кладбище растет.
ГРАФ. Представляю, сколько тут кормится нищих.
ОТЕЦ ВАСИЛИЙ. Та бывшего моего приходя юродивая, Андрей Федорович, тоже тут замечена бывает.
ГРАФ. О-о? Надо бы на нее взглянуть поближе! А то и поговорить! Я бы ее
спросил - все ли она отрицает милосердие Божье?
Батюшка усмехнулся - вельможа вызывал его на спор.
ОТЕЦ ВАСИЛИЙ. Она, поди, уж и забыла, с чего все началось. И слава Богу! Я бы ей об этом напоминать не стал. Бродит себе, кормится подаянием, и ладно. При всякой церкви такие есть.
ГРАФ. А любопытно, сколько же среди них от любви рассудок потеряли?
ОТЕЦ ВАСИЛИЙ. И такие попадаются. Бросил жених невесту брюхатой одна поревет да и живет себе дальше, дитя в деревню отправив, а другая точно разума лишается, - привел пример батюшка.
ГРАФ. Это - иное, это - обида, а не любовь, уязвленное себялюбие!
ОТЕЦ ВАСИЛИЙ. Но что же тогда - любовь? Давайте определим это понятие, потом и будем продолжать? Не то получается: вы, ваше сиятельство, - про Фому, а я - про Ерему!
ГРАФ. До чего ж я люблю рассуждать с тобой на возвышенные темы! Удовольствие - как от хорошего, искусно сервированного обеда... Любовь?.. Тут тебе, Отец Василий, и карты в руки, потому что Евангелие ты лучше меня знаешь. Там все сказано про любовь. Положи душу свою за други своя... совершенная любовь отрицает страх... или как?.. Отвергает страх!
ОТЕЦ ВАСИЛИЙ. Не оставайтесь должными никому ничем, кроме взаимной любви. Это из Послания к римлянам.
ГРАФ. Но любовь по Евангелию - это любовь христианская, нашей же горемыкой движет иная - к покойному полковнику Петрову. Хороший был человек, царствие ему небесное, а вот как пробую вспомнить - так один лишь голос и вспоминается. А тебе, батюшка?