— Какой красавец! Смотрите, мэтр Никола, какие ноги!
— Злобная скотина! Его надо водой окатить.
— С ума сошел! Он еще больше разъярится! Ему надо мешок на голову накинуть!
— А кто будет накидывать? Ты, что ли?
— Еще чего! Трактирщик пусть…
— Дa застрелить его надо. Не видите, он взбесился!
— Смотрите-смотрите, господин Освальд, он припадает на левую заднюю ногу. Вот, вот опять!
— Снимите оттуда этого болвана!
— Да застрелите вы его, чтобы неповадно было коней воровать.
— Покалечится лошадь! Такой товар пропадет!
— Нет, вы скажите, уважаемые сэры, кто заплатит мне за погром?! В прошлом месяце новые стойла поставил, крышу перекрыл…
— Сделайте что-нибудь, он же убьется!
— Кто, конокрад?
— Черт с ним, с конокрадом, лошадь жалко!
— Гляди-гляди, а у хозяина евойного аж лицо перекосило.
И вдруг несчастный конокрад не удержался на своей деревяшке и с громким воплем полетел вниз, чуть ли не на голову беснующемуся Буллферу. Толпа ахнула. «Жеребец» взвился на дыбы, и в тот же самый миг из-за моей спины выскочил Энджи. Раскинув руки, он бросился вперед, прямо под копыта коня, закрывая собой человека, и повис у Буллфера на шее. Толпа ахнула вторично. «Ну вот и все, —подумалось мне. — Сейчас он его растопчет. Один удар копытом, и конец глупому ангелочку». Но удивительное дело. Буллфер не отшвырнул мальчишку, не убил и не покалечил его. Все еще стоя па задних ногах и сохраняя каким-то невероятным образом равновесие, «жеребец» сделал несколько шагов назад и опустился на все четыре копыта. Мордой попытался оттолкнуть от себя ангелочка, но тот, зажмурив глаза, изо всех сил цеплялся за рыжую лошадиную шею. Конокрад воспользовался затишьем и быстро-быстро, на четвереньках, выбрался из конюшни. Буллфер только глянул в его сторону, но даже не пошевелился… Толпа облегченно вздохнула.
— Никогда в жизни меня так не оскорбляли! — бушевал Хозяин час спустя, уже в своем обычном облике. — Никогда!
Он расхаживал перед костром, пиная все, что попадалось ему под копыта, и огонь освещал его разъяренное лицо.
Мы сидели в чистом поле, решив, что на сегодня с нас хватит человеческого общества.
— Какая наглость! Какое хамство! А ты вообще когда-нибудь соображаешь, что делаешь?!
Энджи сидел, завернувшись в мой плащ, и его трясло от холода и пережитого нервного потрясения. Я подкладывал дрова в костер, стараясь не смотреть на ангела. Наконец-то ругают кого-то кроме меня.
— Куда ты полез?! — орал на него Буллфер. — Зачем ты полез?! Не видел, что я не в себе?!
— Там был человек, — прошептал Энджи, стуча зубами.
— Бросаться под копыта взбесившейся лошади из-за всякой человеческой швали?! Очень по-ангельски! Я мог убить тебя!