— Умник нашелся! Будет нас учить, как с демонами бороться!
— В этой кольчуге сам мастер Константин воевал!
— Этак любой дурак может мечом махать!…
— Кольчужка-то, может, того… и не слишком крепкая, по заговоренная. Ангельским благословением отмеченная.
— Барахло это, а не ангельское благословение! — рявкнул Буллфер, с некоторых пор испытывающий заметную неприязнь ко всему ангельскому. — Не действует даже на рядовых бесов! А из вашего хваленого мастера Константина демоны уже давным-давно похлебку сварили!
Оружейники пошумели еще немного о том, что не стоит неизвестному самозванцу судить о крепости ангельского благословения, а если будет поносить их славного мастера, с честью погибшего за святое дело, то дать ему вот этим ржавым топориком по голове, потому как удара боевой секиры из-за хамства и склочного характера он не заслуживает. Я уже почти слышал рычание, клокочущее в горле разъяренного Хозяина, и представлял драку, которой закончится мирный разговор, как вдруг из толпы выдвинулся мрачного вида оружейник, здоровый, весь заросший черными курчавыми волосами, с ручищами, свешивающимися почти до колен, и необъятными плечами. Колоритная фигура, очень он мне напомнил одного демона по имени Мандригал. Вот уж мерзкий был, зверюга, никому покоя от него не было. Все время нарывался на драку. Бесов обижал… Мне, помнится, проходу не давал, постоянно лез с членовредительскими намерениями. В конце концов бесам надоело терпеть издевательства, они собрались вместе, отмутузили наглеца, как следует. И стал он с тех пор на удивление тихим и скромным.
В общем, вышел этот «Мандригал», мрачно обвел толпу тяжелым взглядом, сплюнул Буллферу под ноги и сказал:
— Чужак прав. Дрянь наши доспехи, и благословение ангельское тоже дрянь.
Оружейники обалдели от такого предательства. Но кузнец плевать на них хотел.
— Пойдем в мою кузню. Покажешь, что ты там придумал. В кузнице он закрыл от любопытных дверь, задвинул тяжелый засов и хмуро повернулся к нам.
— Ну? Давай. Говори, что делать, Только инструменты свои я тебе не дам.
Буллфер огляделся, схватил кольчугу, лежащую на верстаке, и развернул ее.
— Смотри, здесь надо нарастить, на грудь — дополнительную пластину, и закрыть шею. А вообще, конечно, и это не спасет.
— Ничего, — сказал кузнец, раздувая меха. — Уж мы как-нибудь справимся… Куда, говоришь, заплатки ставить?
— Здесь и здесь… погоди, слишком слабый жар, надо больше.
Буллфер оттеснил кузнеца от горна и приблизил ладони к пламени. По-моему, зря он это делал, ни к чему смертному видеть, что он умеет повелевать огнем. Буллфер поморщился, жар красных огненных языков причинял боль его человеческому телу.