— Буллфер?! Ты?!
Хозяин откинулся на спинку кресла и сказал, улыбаясь:
— Да, моя дорогая. Узнала?
— Ты не изменился, — ответила она.
Не знаю, что Хул чувствовала на самом деле, но внешне она была совершенно спокойна. Кажется, наша дамочка научилась следить за своими манерами.
— Я знала, что ты жив.
— И ничего не предприняла? Какая оплошность!
— Почему же, мой дорогой. Я сделала очень много, ты себе даже представить не можешь сколько. Отменила некоторые законы, ввела новые льготы, освободилась от некоторых навязчивых слуг, уладила конфликт с соседним Хозяином. — Она мило улыбнулась, облокотилась о стол и опустила хорошенькую мордочку на переплетенные пальцы рук. — И знаешь что? Все довольны. Твоим обожаемым демонам нравится мое правление. А мне понравилось править.
Когти Буллфера проскрипели по обивке кресла, оставляя глубокие царапины.
— Дрянь!
Хул обиженно надула губки:
— Как грубо! Разве можно так говорить с дамой?! Впрочем, тебе всегда не хватало воспитания, мой дорогой. Очень жаль. А я все ждала, когда ты объявишься, чтобы предложить тебе место секретаря, оно как раз пока свободно, но снова убедилась, что ты всего лишь грубый, высокомерный нахал. Нужно быть немного…— она с наигранным затруднением щелкнула пальцами с острыми ноготками, вспоминая нужное слово, — …мягче. Немного мягче, вежливее, демоны любят, когда с ними вежливы. Попроси ангела, он тебя научит…
Я с опаской покосился на Буллфера. С ним было что-то не то: глаза горят, непроизвольно выпускаются и втягиваются когти, в одном из сжатых кулаков начинает пульсировать багровое пламя, еще немного — и он превратится во что-нибудь страшное и опасное… смертельно. Каждое изощренное издевательство Хул попадало в цель, точно в его, и без того израненное, самолюбие. Если бы он мог влезть в «окно», чтобы придушить негодяйку, он бы сделал это.
— Что такое? — спросила Хул, невинно хлопая накрашенными ресницами. — Тебе неприятно слышать правду?!
— Я убью тебя, — хрипло сказал Буллфер.
— Хватит! — сказала она резко, превращаясь в гордую Хозяйку. Поднялась, отбросив за спину длинный пурпурный плащ, и подошла вплотную к экрану. — Ничего ты мне не сделаешь! Никто из вас ничего не может мне сделать! Надоели эти пустые разговоры! И если мне нужно победить тебя снова, чтобы доказать, что ты ничтожество, я сделаю это! В прошлый раз я пожалела тебя вместе с твоим слугой-недоумком и бедняжкой-ангелочком, больше я не пощажу никого.
Она еще ближе подошла к экрану, заслоняя собой картину кабинета, ее сверкающие глаза стали огромными.
— Я знаю, где ты, — прошептала она. — Узнаю это место. «Белые щиты»? Конечно, только безумцы могли дать тебе убежище!