Я начал устраиваться, переступать с ноги на ногу, искать надежные опоры.
Дождался того, что рыжий сосед сердито зашипел на меня:
— Тихо! Не шевелись, замри. Сейчас всех змей и жуков сюда соберешь своим шумом.
Я как стоял — так и застыл. Ни про каких жуков я, естественно, и не слышал. Мало нам кровожадных и подлых ивенков, так еще и жуки со змеями!
Немедленно мне стало казаться, что кто-то тихонько шевелится у самых ног, обвивает, цепляет резиновые штанины острыми жвалами. Лучше бы он мне ничего не говорил!
Я украдкой взглянул на соседа. Он устроился за небольшим гнилым стволом, став почти невидимым на фоне зеленой слизи. Он лежал, и я удивился, как он еще не промок до нитки. А может, и промок. Может, нужно промокнуть насквозь и обваляться в грязи, чтобы стать незаметным и выжить.
— Эй, — тихо позвал я. Сосед тут же навел на меня свои широко расставленые глаза. Кивнул вопросительно. — Что делать теперь?
— Ничего не делай. Гляди туда — и все.
— И долго? Это на весь день, что ли?
— Нет, не очень долго. Командующий кого-то встречает в порту. Как он уедет, так нас и отзовут.
— Ладно. Как тебя зовут-то?
— Нуй.
— А я — Беня, — вздохнул я.
— Да знаю…
“Он знает. Все знают. Еще денек-другой, и сменить имя будет уже невозможно”.
Довольно скоро меня начала одолевать хандра. Время шло, ничего не происходило, а желто-зеленая болотная страна была молчалива и однообразна.
Откуда-то стала появляться уверенность, что эту гниющую зелень мне нюхать до конца жизни. Очень короткой, быть может, жизни.
Сонная булькающая равнина сама по себе взгляд не радовала. Хотя и говорят, что в болотах есть своя красота, что даже ими можно любоваться. Я бы с удовольствием полюбовался из окна теплого сухого домика или хотя бы из машины.
Но когда стоишь по пояс в грязи, а где-то рядом копошатся невидимые твари…
Что тут говорить?
Сначала я пытался себя убедить, что участвую в захватывающем приключении.
Старый, в общем-то, прием. Допустим, едешь в поезде, скучно. Начинаешь играть с собственной фантазией — представлять, что это не поезд, а трюм старого сухогруза, который, например, перевозит на другой континент нелегальных эмигрантов. Или что ты везешь секретный микрочип, а за тобой охотится мафия.
Такой тренинг помогает бороться с унылостью.
Однако на этот раз моя фантазия меня предала. Почему-то стали представляться мозаики, много лет украшавшие стены нашей школы. Там мускулистые героические космонавты держали в руках какие-то кристаллы, а рядом не менее мускулистые колхозницы гордо увязывали снопы. Реально я был сейчас героическим космонавтом, однако ощущал себя колхозницей. Все получалось шиворот-навыворот — почему?