«Бедные полубоги», – подумай Конвей.
Они избегали друг друга потому, что устали от однообразия.
Представьте себе: из века в век видеть те же фигуры с теми же ужимками и повадками! Они ставили перед собой столь внушительные по масштабам социологические задачи – подтягивание отсталых или заплутавших в своем развитии планетарных культур и прочая филантропия, – ибо обладали исключительными умственными способностями, имели в достатке времени, вынуждены были непрерывно сражаться со скукой и – главное – были, вероятно, весьма и весьма приличными ребятами. А из-за того, что частью цены за долголетие был постоянно растущий страх перед смертью, они обзавелись личными врачами, которое были всегда при них и, вне всякого сомнения, являлись для ЭПЛХ медицинскими светилами.
Но Конвей никак не мог понять того, почему ЭПЛХ так странно реагировал на попытки вылечить его. Впрочем, рано или поздно это наверняка выяснится. Что ж, теперь он знает, как ему поступить.
Торннастор заявил, что на любую болезнь найдется свое лекарство, но Конвей был не согласен с диагностом и намеревался применить хирургию – и применил бы ее, если бы не отвлекался на домыслы насчет того, кто его пациент, что он и откуда. И его не должно было тревожить ни то, что он имеет дело с полубогом-убийцей, ни остальные особенности этого случая.
Конвей вздохнул и поставил ноги на пол. Ему было так хорошо, что он решил поскорее лечь в постель из боязни заснуть прямо в кресле.
На следующее утро, сразу после завтрака, Конвей принялся готовиться к операции. Он распорядился перевезти в операционную необходимое оборудование, дал четкие указания относительно стерилизации – пациент уже сожрал одного врача за то, что тот довел его кожу до нынешнего состояния, и может проглотить кого-нибудь еще, разобидевшись на несоблюдение асептических процедур, – и попросил, чтобы ему помогал хирург-тралтан. За полчаса до начала операции он позвонил О'Маре.
Главный психолог выслушал Конвея, не перебивая, а потом проговорил:
– Конвей, вы соображаете, какими могут быть последствия, если эта тварь вырвется на волю? По вашим словам, она вот-вот спятит, если уже не спятила. Сейчас она без сознания, но из того, что вы мне рассказали, можно вывести, что ей ничего не стоит слопать нас всех – в прямом и переносном смысле. По правде говоря, меня очень беспокоит, что будет, когда она очнется.
На памяти Конвея О'Мара впервые признавался в своем беспокойстве.
Впрочем, если доверять слухам, несколько лет назад, когда в госпиталь врезался угнанный звездолет и шестнадцать уровней превратились в подобие ада, майор тоже выказал озабоченность...