- Вы хотите сказать, что можно и других детей...
- Я ничего не хочу сказать, я только спрашиваю.
Редвуд зашагал из угла в угол.
- Да, конечно, - сказал он, - можно было бы... Но ведь... К чему это приведет?
Бенсингтон, видно, наслаждался своими теоретическими построениями.
- Рассуждая логически, можно предположить, что и мозг его будет футов на тридцать выше обычного уровня, и это - самое интересное... Что с вами?
Редвуд, стоя у окна, взволнованно провожал глазами тарахтевшую тележку, обклеенную афишками, - каковы последние новости?
- Что с вами? - повторил Бенсингтон, вставая с кресла.
Редвуд вскрикнул.
- Да что такое? - спросил Бенсингтон.
- Бегу за газетой! - бросил Редвуд и шагнул к двери.
- За чем?
- За газетой. Что-то там... Я не совсем понял... Гигантские крысы...
- Крысы?
- Да, крысы. Все-таки Скилетт был прав.
- Что вы хотите сказать?
- Черт его знает, надо сперва достать газету. Огромные крысы... Господи! Неужели они его съели!
Он поискал глазами шляпу и с непокрытой головой бросился вон из комнаты. Он сбежал вниз, перескакивая через две ступеньки, а с улицы неслись вопли - мальчишки-газетчики выкрикивали последнюю сенсацию:
"Жуткая драма в Кенте! Жуткая драма в Кенте! Врача съели крысы! Жуткая драма, жуткая драма!.. Крысы! Громадные крысы! Жуткая драма, все подробности!"
Коссар, известный инженер-строитель, наткнулся на них в просторном подъезде дома, где жил Бенсингтон: Редвуд читал экстренный выпуск газеты, далеко отставив от глаз еще сырой розовый листок, а Бенсингтон, поднявшись на цыпочки, заглядывал через его плечо. Коссар был долговязый, несуразный, грубые руки и ноги кое-как прилажены к массивному туловищу; лицо точно вырезано из дерева, но не докончено, ибо резчик быстро понял, что из этой затеи толку не выйдет. Нос так и остался четырехугольным, нижняя челюсть далеко выдавалась вперед. Дышал Коссар шумно, с натугой. Никто не назвал бы его красавцем. Прямые, как палки, волосы торчали во все стороны. Он был немногословен, но высокий, скрипучий голос его всегда звучал обиженно и сердито. На нем красовались неизменная серая пиджачная пара и шелковый цилиндр.
Он пошарил огромной красной ручищей в бездонном кармане, расплатился с извозчиком и, пыхтя, двинулся вверх по лестнице; в руке он сжимал листок того же экстренного выпуска, словно Зевс-громовержец разящую молнию.
- Что Скилетт? - не замечая Коссара, спрашивал в эту минуту Бенсингтон.
- О нем ничего не сказано, - ответил Редвуд. - Конечно, его съели. Их обоих съели. Вот ужас!.. А-а, Коссар!