Весь год он вкалывал как проклятый. Выказывал сочувствие любому негру, с кем сталкивала его судьба. От них он многому научился и, пожалуй, сумел им тоже кое-что втолковать. Но сейчас настало время двигаться дальше. Он был не прочь поработать где-нибудь в другом конце города: люди открыли ему еще далеко не все свои тайны; однако вместо того он вынужден торчать здесь, на Ньютон-стрит. О нем забыли. Ну и с него довольно. В следующем семестре он с головой уйдет в учебу, и плевать на все его потуги сделаться настоящим полицейским. Разве оценил хоть кто-нибудь его старания? За два прошедших семестра он получил всего лишь шесть зачетов, да и те едва спихнул, потому что, вместо того чтобы корпеть над курсовыми, штудировал право и учебники по полицейскому мастерству. Если так пойдет дальше, ему и нескольких лет не хватит, чтобы получить диплом. Даже профессор Рэймонд стал писать куда реже. Все о нем забыли.
Рой внимательно оглядел в высоком зеркале свою сухопарую фигуру и пришел к выводу, что форма на нем сидит так же ладно, как и в день окончания академии. С тех пор он не посещал тренировок, но исправно следил за диетой, так что этот синий мундир по-прежнему был ему очень к лицу.
На перекличку он чуть не опоздал и вошел как раз вовремя, чтобы отозваться на свою фамилию. Механически, как и все остальные, он стал вносить в блокнот, даже не вникая в их смысл, зачитываемые лейтенантом Билкинсом сообщения о совершенных за день преступлениях и разыскиваемых подозреваемых. Минут через десять после переклички объявился и Сэм Такер.
Присев на скамейку у переднего ряда столов, он продолжал невозмутимо поправлять зажим на галстуке жилистыми иссиня-черными руками.
– Если б нам удалось уговорить старину Сэма бросить пересчитывать свои деньжата, он стал бы пунктуальнейшим полицейским в целом участке, – сказал Билкинс, глядя на седовласого негра сверху вниз пустыми маленькими глазками.
– Сегодня день квартплаты, лейтенант, – ответил Такер. – А значит, мне надо успеть обойти всех жильцов да собрать свою долю с их жалких пособий, прежде чем они спустят все денежки в ближайшей винной лавчонке.
– Чем же ты отличаешься от тех домовладельцев-евреев, – хмыкнул Билкинс, – что пьют черную кровь гетто и не дают никому продохнуть в Ист-Сайде?
– Что ж мне, забрать их всех с собой на запад, так, что ли? – спросил Такер с рассудительностью, взорвавшей дружным хохотом сонную дрему полицейских утренней смены.
– Если кому не известно, поясню: наш Сэм хозяйничает на доброй половине всего Ньютонского округа, – сказал Билкинс. – А полицейская работа – это его хобби. Вот почему он вечно опаздывает по первым средам каждого месяца.