– Нас вызывают, – сказал Гэллоуэй.
– Что?
– Попроси ее повторить.
– Четыре-А-Сорок три, повторите, пожалуйста, – сказал Серж. Карандаш его завис над блокнотом с отрывными листами, закрепленными на металлической панели перед «горячей простыней» – экраном для срочных записей.
– Четыре-А-Сорок три, – заскрипела глоткой «старая дева-учительница», – Южная Чикагская, один-два-семь, ищите женщину, рапорт четыре-пять-девять.
– Четыре-А-Сорок три, вас понял, – ответил Серж и повернулся к Гэллоуэю:
– Прости, я пока не умею различать в этом бедламе наши позывные.
– Ничего, скоро научишься – и сам не заметишь, – сказал тот, разворачивая машину на стоянке перед автозаправкой и направляясь на восток, к Чикагской улице. – Где живешь? – спросил он, пока Серж делал глубокую затяжку, пытаясь прикончить сигарету до того, как они прибудут на место.
– В Альхамбре. Снимаю там квартирку.
– Далековато добираться на службу из Китайского квартала, а? Потому и переехал?
– Точно.
– Женат?
– Нет, – ответил Серж.
– А родители где? В Китайском квартале?
– Нет, умерли. Оба. Там у меня старший брат. Есть еще сестра в Помоне.
– Вот как, – сказал Гэллоуэй и поглядел на него так, словно тот был круглый сирота.
– Квартирка у меня хоть и маленькая, да славная, к тому же в доме полно бабья, – сказал Серж, чтобы с детского лица напарника исчезло наконец смущение и он не переживал, будто лезет не в свое дело.
– Да ну? – усмехнулся Гэллоуэй. – Должно быть, приятно вести холостяцкую жизнь. Сам-то я попался на крючок еще в девятнадцать, так что судить не могу.
Свернув на север и выбравшись на Чикагскую улицу, он заметил, что Серж тянет шею, пытаясь рассмотреть номера домов с восточной стороны. Гэллоуэй бросил на него озадаченный взгляд.
– Сто двадцать седьмой будет на западной, – сказал он. – А четные номера всегда на восточной и южной стороне.
– И что, так по всему городу?
– По всему, – рассмеялся Гэллоуэй. – Разве тебе никто о том не говорил?
– Нет. А я всякий раз искал номера по обе стороны. Ну и тупица!
– Иногда начальство забывает упомянуть об очевидном. Но коли у тебя хватает духу признать, что ты ничего не знаешь, – учиться будешь быстро.
Кое для кого хуже нету, чем выказать, что им что-то невдомек.
Гэллоуэй не снял еще ноги с тормоза, а Серж уже выскочил из машины. Он взял с заднего сиденья свою дубинку и просунул ее в специальную петлю слева на поясе. Он обратил внимание, что напарник оставил дубинку в машине, но интуиция подсказывала Сержу, что лучше уж ему пока строго придерживаться инструкций, а инструкция гласила: дубинку носи с собой.