Новые центурионы (Уэмбо) - страница 79

Внезапно его осенило. Он улыбнулся. Как же он раньше-то не догадался!

Уайти вернулся в машину, а Рой все никак не мог стереть с лица ухмылку.

– Давай-ка потрудимся, мальчуган, – сказал Уайти, сев на свое место.

– Само собой, напарник, – сказал Рой. – Только сперва пойду-ка я звякну. Хочу кое-что передать в дежурку.

– Погоди! – сказал Уайти. – Лучше поедем в участок. Передашь с глазу на глаз.

– Ни к чему, это займет всего минуту, я позвоню из твоей будки, – сказал Рой.

– Нет! Погоди! Там что-то телефон забарахлил. Я как раз собирался повесить трубку, когда в ней вдруг так зажужжало – чуть перепонки не лопнули. Какие-то неполадки...

– Ладно, я только попробую, – сказал Рой и сделал движение, будто хотел выйти из машины.

– Ну пожалуйста, подожди! – сказал Уайти, схватив его за локоть. – Давай поедем туда прямо сейчас. Что-то мне приспичило в туалет. Отвези меня сейчас в участок, и тогда сможешь передать все Сэму лично.

– Да что с тобой, Уайти? – усмехнулся Рой с победным видом. Теперь, когда лицо напарника было так близко, запах виски перебил все остальные. – Всякий раз после обеда ты высиживаешь в уборной по пятнадцать минут. Ты сам говорил, что в кишках у тебя начинает урчать сразу после вечернего приема пищи. Так в чем же дело?

– Дело в возрасте, – сказал Уайти, печально уставившись себе под ноги.

Рой завел мотор и вырулил на дорожную полосу. – Когда доживешь до моих лет, придется со многим считаться, и не только со своими кишками...

Следователь из отдела по борьбе с бандитизмом рассказывал им, что по-настоящему война началась шесть недель назад, когда «соколята» напали на семнадцатилетнего Феликса Ороско из «ястребов», допустившего непростительную и роковую ошибку, позволив своему полосатому «шевроле» – 1949 сожрать последнюю каплю бензина на их территории.

«Соколята» знали, что «шевроле» принадлежит «ястребам». Феликс был забит до смерти диском от колеса «шевроле» – тем самым, который использовал перед этим, чтобы сломать запястье первому же «соколенку», подошедшему к нему с заточенной отверткой в руке. Подружку Феликса Ороско, тринадцатилетнюю Конни Мадрид, «соколята» убивать не стали, удовлетворившись тем, что превратили в сплошное месиво ее лицо, исхлестав его антенной, сорванной с автомобиля неким Эль Пабло, который, как полагало следствие, стегал упавшего Феликса Ороско гибким стальным прутом, по всей видимости, уже после того, как тот скончался от бесчисленных пинков по голове и лицу.

Как свидетельницу, Конни никак нельзя было обвинить в разговорчивости, и теперь, когда слушание в суде по делам несовершеннолетних уже дважды переносилось, в следственной группе считали: вероятно, на процессе она заявит, что вообще ничего не знает и не видала.