Элли мягко дотронулась до его руки.
— Успокойся, Зейн, никто не посмеет отнять у тебя дочь.
Но он резко оттолкнул ее.
— Разве ты не читала газет? Детей буквально вырывают из рук любящих родителей только потому, что какие-то идиоты заявляют, что они были донорами спермы!
— Ты не потеряешь Ханну. Ты пройдешь тест на отцовство, и все разъяснится. Зейн вдруг рассвирепел.
— К черту тесты! Я не стану ничего и никому доказывать!
Элли взяла его под руку.
— Сегодня уже ничего нельзя сделать, пойдем спать.
— Иди одна, я не в настроении. Гнев и раздражение овладели Элли. Его слова попали в цель.
— Как будто я в настроении! — взорвалась она. — У тебя такие проблемы, а ты считаешь, что я думаю только о сексе!
— Я вовсе не это имел в виду.
— А что ты имел в виду?
— Забудь об этом. Просто сейчас я не могу ясно мыслить и выражаться. — Зейн притянул ее к себе и уткнулся носом в ее макушку, с наслаждением вдыхая аромат женских волос. — Извини, Элли.
Ее злость мгновенно исчезла. Действительно, в таком состоянии он не мог отвечать за свои слова. Элли лихорадочно обдумывала ситуацию. Она могла уйти от Зейна и отказать ему в помощи, наслаждаясь его страданиями. Или лучше забыть о реванше хотя бы до тех пор, пока не решится вопрос с Ханной. Воспоминания о том вечере, когда он укладывал спать плачущую дочурку со сломанной рукой, рассеяли все ее сомнения.
— Я думаю, что тебе нужно как следует выспаться. Утро вечера мудренее. Мы найдем способ остановить Дойля.
Зейн с благодарностью взглянул на жену.
— Завтра я переговорю со своим адвокатом.
Где-то вдалеке послышались раскаты грома. Неясная тревога охватила Элли, как будто эти зловещие звуки несли с собой несчастье. Ветер усиливался, в ночном небе мелькали зарницы, чувствовалось приближение грозы.
Настроение и беспокойство Зейна невольно передались ей. Как ни странно, но у нее не было сомнения в том, что он отец Ханны. Стоило только взглянуть на них — сходство было очевидным.
Когда Элли вошла в спальню, Зейн уже был в постели.
Прежде чем он успел что-либо сказать, Элли быстро проговорила:
— Я не могу спать на этой водяной кровати под зеркалами. И если ты мне скажешь, Зейн Питере, что намерен заниматься со мной любовью, я натравлю на тебя Муни.
Элли погасила свет, легла в постель и натянула одеяло.
— Успокойся и постарайся заснуть. Долгое время они молчали, затем Зейн тихо сказал:
— Если я потеряю Ханну, я умру.
Это было не в правилах Элли — отворачиваться от несчастья и боли других. Даже если это был Зейн. Кроме того, разве в ее планы не входило стать для него самой замечательной женой? Она обняла его за шею и, крепко прижавшись к нему, прошептала: