Сидя за столом напротив отца, Ханна еле ковыряла в тарелке.
— Не хочу, мне это не нравится. Зейн медленно досчитал до десяти и спокойно спросил:
— В чем дело? Ты же всегда любила спагетти с сыром.
Он специально попросил Рут готовить только самые любимые блюда его дочери.
— Я больше не люблю спагетти. Элли никогда не заставляла меня есть через силу.
— Элли здесь нет.
— А я хочу, чтобы она вернулась, мне скучно без нее, — заплакала малышка.
Зейн не знал, что ответить девочке. Он и сам страстно желал этого. Если бы только Элли могла понять его. Ханна была смыслом всей его жизни. Он кормил ее, пеленал, купал, укладывал спать и рассказывал сказки. Когда она болела, он ночи напролет проводил у ее кроватки.
Девочка откинулась на спинку стула и положила ноги на стол.
— Что ты себе позволяешь? Только не говори, что Элли разрешала тебе это!
— Я хочу, чтобы Элли покрасила мне ногти. Зейн схватил дочь за ногу.
— Послушай, а у меня возникла идея! Я могу помочь тебе.
Ханна на секунду задумалась, но потом обреченно махнула рукой:
— Элли увезла лак с собой.
— Ну и что? Мы купим новый, это не проблема.
— Нет, — опять захныкала она, — хочу лак Элли! Зейн мрачно посмотрел на дочь.
— Запомни, она больше не вернется.
Малышка заплакала с новой силой, и Зейн закрыл уши руками. Он мог дать своей дочери все что угодно. Кроме Элли. Если бы только его жена была более терпимой! Он так любил ее, и со временем стал бы безоговорочно ей доверять. Если бы и она любила его, то все поняла бы правильно и не уехала бы сразу после первой же ссоры.
Зейн стоял на крыльце и смотрел, как к его ранчо подъезжает пикап. Но это, конечно, не Элли. На это он и не надеялся.
Грили въехала во двор и вышла из машины, громко хлопнув дверцей.
— Привет.
— В чем дело? Она что-то забыла? Девушка удивленно подняла брови.
— А как насчет того, чтобы поздороваться?
— Что тебе нужно? — резко спросил он.
Грили пожала плечами.
— Меня послала Дженни. Она сама хотела приехать, но Томас запретил ей вмешиваться. Мы помним, что через две недели у тебя день рождения. Я привезла тебе подарок, хотя, по-моему, ты не заслуживаешь его.
— От Элли? — проговорил он срывающимся голосом.
Грили насмешливо посмотрела на него.
— Боюсь, что, получив подарок от Элли, ты бы тотчас выбросил его. Ведь ты, Зейн, — у нее на лице появилось отвращение, — самый большой идиот, каких я только знаю. Если ты любишь ее, зачем бежишь от любви? Как же можно своими руками разрушать счастье? Не понимаю.
— Кто тебе сказал, что я люблю ее? Вместо ответа Грили протянула ему большой конверт.