Алан же ответил ей совершенно спокойным голосом:
- У Томми был врожденный порок сердца: эндокардиальный фиброэластоз. Проще говоря, его сердечко не справлялось с работой. Мы возили его в город, показывали лучшим специалистам в Манхэттене. Они сделали все возможное. Но никто не смог спасти его. - Голос у Алана дрогнул. - И он умер. Он только-только научился улыбаться после сна.
Он закрыл глаза руками и зарыдал.
Сильвия растерялась. Она никогда не видела, как плачут мужчины, а скорбь Алана была столь глубока, что ей тоже захотелось поплакать вместе с ним. Она обняла его за плечи. Вид сотрясающегося от рыданий тела причинял ей почти физическую боль. Ей хотелось как-то успокоить этого человека... но что она могла ему сказать в эти минуты?
Внезапно Алан взял себя в руки и вытер лицо рукавом.
- Простите, - сказал он, отвернувшись и, видимо, стыдясь проявления своих чувств. - Я вовсе не плакса. Я приезжаю сюда регулярно 27 мая каждого года, но еще ни разу не плакал за последние пять или шесть лет. Не знаю, что это сегодня на меня нашло.
- Может быть, потому, что вы думаете - случись это сейчас, я смог бы спасти малыша?
Алан повернулся к ней, широко раскрыв глаза от удивления.
- Ба все рассказал мне.
- Ба? - Алан совершенно не помнил этого имени. - Кто это?
- Вы его знаете - это тот высокий вьетнамец. Он видел все, что произошло тогда на вечеринке.
- Кажется, это было так давно, - произнес Алан равнодушным тоном. Затем его взгляд вдруг оживился. - А, этот прием! И этот человек из городской администрации - рана у него на голове! Да, действительно, Ба мог это видеть.
Наступило молчание. Затем Алан глубоко вздохнул.
- Да, вы знаете, это действительно правда. Я могу делать... такое, что еще два месяца тому назад казалось мне невозможным. В определенные часы суток я... я обладаю способностью излечить любую болезнь. Все что угодно. Но для Томми это уже не имеет никакого значения.
Он стиснул зубы, повернулся и сделал несколько шагов в сторону могилы, но затем остановился и вернулся обратно.
- Знаете, - сказал он, немного успокоившись. - Перед тем как вы пришли, я сидел здесь и всерьез думал - не разрыть ли мне могилу и не попробовать ли оживить его.
Сильвия вспомнила старую историю об обезьяньей лапе, и ее объял ужас.
- Иногда мне кажется, что я схожу с ума, - грустно произнес Алан, качнув головой.
Сильвия ласково улыбнулась и попыталась разрядить обстановку:
- Почему вы должны отличаться от всех остальных?
Алан также ответил ей улыбкой.
- Вы пришли сюда кого-нибудь проведать?