– Почему?
– Потому что вся наша работа, все наши замыслы совершенно бессмысленны. Даже методы, которым нас учили, – чистая ложь. Мы якобы можем решить любую проблему, планируя всё заранее, проверяя каждый шаг, прежде чем сделать следующий. А в жизни так никогда не бывает. Всё происходит с бухты-барахты, случайно – и хорошее, и плохое. Человек ни над чем не властен. Мы воображаем, будто что-то создаем, а к чему всё это сводится? И если нам удается довести работу до конца, то это просто потому, что мы сами внушаем себе, будто кончили её. А ведь никакой работе нет конца, разве что происходит полный крах и остается только плюнуть на неё. Вот как бывает в жизни: затяжной прыжок в никуда – падаешь, а на лице дурацкая счастливая ухмылка, потому что думаешь, что всё-таки куда-то попадешь. А как долго длится прыжок? Долю секунды, потом конец – и глупой ухмылке и всему на свете.
– Слушай, Кен, через несколько недель, через несколько месяцев мы…
– Успокоимся, ты хочешь сказать? – с горечью спросил Кен. – Ты опять себя обманываешь. На самом деле ты думаешь, что немного погодя мы забудем эту гнусную правду, которой сейчас заглянули в лицо. Мы опять сможем погрузиться в мечту так, чтоб падать было удобнее. Но то, что нам открылось сейчас, – это подлинная действительность, и такой она будет всегда, хотим мы этого или нет. В жизни человека важна только та минута, которая уже наступила, но ещё не прошла, и кто ею не пользуется сполна, тот осел.
– Не говори так! – резко остановил его Дэви.
– Ты тоже думаешь, как я, Дэви, только боишься признаться в этом. Ты не можешь не думать так.
– Это просто паника, Кен, – твердо возразил Дэви. – Хорошо, допусти, что человек состоит из ощущений и потребностей, но ты забыл об одной не менее важной вещи – о могучем, сладостном стремлении созидать – всё равно что: идею ли, новую машину, дом, платье или растение, выращенное из семени, но созидать именно так, как ты замыслил. И когда людей лишают такой возможности, им чего-то не хватает в жизни, даже если они сами не вполне понимают, в чём дело. Мне однажды сказал об этом старик, и я поверил ему, потому что теперь знаю это по себе. И ты тоже знаешь.
– Ты не понимаешь, о чём я говорю, – страдальчески поморщился Кен. – Меня угнетает то, что, по-видимому, как ни старайся, как ни торопись: человеческой жизни не хватит, чтобы завершить работу. Бог мой, у меня просто ноют руки, – выкрикнул он. – У меня просто голова кругом идет – столько я вижу вещей, которые ещё надо сделать. Но мы не успеем. Мы ничего не успеем!