– Нам уже приходилось представлять свою работу, и у нас ни разу не было осечки. Мы всегда добивались поддержки нужного нам лица.
– Да, я знаю, – спокойно заметил Дуг. – Единственная история, которую вы недурно – и довольно часто – рассказываете, это про то, как вы выудили у Бэннермена целых пять тысяч…
– Восемь, – поправил Кен.
– Ну, восемь, – произнес Дуг усталым тоном. – А у Брока – пятьдесят…
– Семьдесят.
– Семьдесят, – вежливо согласился Дуг. – Но завтра вам придется просить ни больше ни меньше, как миллион, и…
– Не мне, – перебил Кен, который не мог упустить случая лишний раз поиздеваться над Дугом. – Дэви.
– Ну, Дэви. Какая разница?
– Разница в том, что я буду делать это в первый раз, – медленно произнес Дэви. – Ты это хотел сказать, Кен?
– Я хочу сказать, что ты великолепно справишься, малыш, – искренне ответил Кен. – И больше ничего.
Дэви покачал головой.
– Нет, ты сделал бы это гораздо лучше. Я буду говорить о том, что волнует меня, о своем отношении к делу, потому что – чего уж тут себя обманывать – идея и работа меня интересуют куда больше, чем деньги. А ты, Кен, всегда очень точно чувствуешь, на что они клюнут, и разговариваешь с ними на их языке.
– Дэви! – с удивлением и сочувствием воскликнула Вики. – Неужели ты боишься, что у тебя может не выйти?
– Нет, я не то чтобы боюсь. Я просто знаю, что я могу и чего не могу. Кен, если ты завтра увидишь, что они ускользают от меня, ты должен прийти мне на выручку.
Кен взглянул на младшего брата и нахмурился. Что-то тайно тревожит Дэви. «Я ему действительно нужен, – подумал Кен со смутным удивлением. – Он вовсе не вычеркивает меня из своей жизни!» Значит, напрасно он сегодня так страдал от сознания своего одиночества и так жалел себя. Его на мгновение охватила дрожь при мысли, что эта пытка длилась бы до сих пор, если бы он случайно не заглянул в гостиную. Страшно подумать, как близок он был к тому, чтобы так и не узнать правду! Он боялся самого себя. Сколько раз в прошлом, ослепленный гневом, он проходил мимо того, к чему стремился! Должно быть, вот так же он однажды прошел и мимо Вики. Он взглянул на неё, на единственную девушку, которая была ему дорога, – и внезапно снова увидел её такой, как прежде, будто и не было всех этих лет, и он только на мгновение отвел от неё глаза. Но она любит другого, принадлежит другому, а он даже не может припомнить, почему и как он оттолкнул её от себя. И опять на него надвигалась грусть, которая, как темный туман, окружала его в последние недели. Лишь однажды он немного оживился, ощутив прилив энергии, – и это было во время ссоры с Дугом.