– Совершенно верно, – спокойно ответила она. – Такая большая и дружная семья, как у вас, – это здорово, миссис Харрисон. Вы очень счастливая женщина.
– Да, это так. Но, я думаю, каждый сам творец своего счастья. Поэтому во всех своих детях я старалась воспитать уважение к святости семейных уз.
– Они наверняка счастливы иметь такую мать.
– А как поживает ваша мама, Фейт?
– Она умерла, когда мне было шестнадцать лет.
– Простите. Как это печально… Девушке очень нужна мама. Без ее совета и руководства легко сбиться с правильного пути.
– Наверное, вы правы, – уклончиво ответила Фейт, которую общение с пожилой леди постепенно начинало нервировать.
– Мама, мне кажется, что это не самая подходящая тема для рождественской беседы, – с раздражением заметила Вайолетт.
Ситуацию спас громкий вопль Говарда:
– Фейт!
Выбравшись из бассейна, он быстро шагал к женщинам, на ходу вытираясь полотенцем. Все свое внимание Фейт постаралась сфокусировать на его лице, опасаясь, что взгляд ниже может лишить ее душевного равновесия в не самый подходящий для этого момент.
– Извини, что не встретил тебя, – сказал он, подойдя, и улыбнулся ей улыбкой, от которой на сердце у Фейт сразу стало тепло и спокойно. Заигрался с малышами. – Затем, окинув взглядом ее белый брючный костюм, восхищенно покачал головой. – Белое идет тебе еще больше, чем красное.
Почему я никогда не видел тебя в белом?
Фейт улыбнулась.
– Ты бы сказал, что белый цвет нейтрален и не соответствует имиджу фирмы.
– Один – ноль в твою пользу. – Говард рассмеялся. – Пойду оденусь. Жди меня через пять минут.
– Ну уж нет, – решительно возразила Вайолетт. – Так просто я ее тебе не отдам. Ныряй обратно в свой бассейн, а мы с Фейт вернемся в кухню и немного посплетничаем с Энн и Одри.
– На мой счет, разумеется, – проворчал Говард. – Не верь ни единому их слову, Фейт, В этой семье языки у женщин ядовитые и злые.
– Ах ты… – Вайолетт попыталась огреть брата ладонью по голой спине, но Говард увернулся и, продолжая смеяться, удалился в сторону бассейна.
– Как Розалин, мама? – меняя тему прерванного появлением Говарда разговора, спросила Вайолетт. – Справляешься?
– Конечно, дорогая. – Миссис Харрисон, не глядя на дочь, кивнула – глаза ее по-прежнему внимательно изучали гостью. – Думаю, у нас еще будет время поболтать, Фейт.
– Конечно.
Фейт с трудом заставила себя улыбнуться. У нее не оставалось уже никаких сомнений. Что Эмили Харрисон не считает ее подходящей кандидатурой на роль единственной женщины, которую ее сыну захотелось Пригласить на празднование Рождества, не говоря уже б роли матери его детей.