— Эльнер тоже так говорил, — отозвался Тобас. — Но мне не нужна принцесса. У меня есть ты.
— Я знаю. — В голосе Караниссы прозвучала самодовольная нотка. — Но ты можешь согласиться на должность. Ведь ты не собираешься провести остаток жизни в гобелене, живя за счет садов?
— Вообще-то, если мы приведем сады в порядок, я бы не возражал. Как только мы избавимся от оставшихся сприганов, в замке будет совсем неплохо.
— Я бы не отказался как-нибудь его увидеть, — заметил Перен.
— А мне показалось, что ты его испугался.
— Верно. Но тогда я не знал, что это такое.
— И то правда, — признался Тобас. В животе у него забурчало. — Интересно, а драконье мясо съедобное?
— Понятия не имею, — хмыкнул Перен. — Я, конечно, голоден, но даже пробовать эту гадость не буду.
— Вы что, собираетесь здесь всю ночь сидеть? — Каранисса стоя чистила сзади свою юбку. Тобас с удовольствием наблюдал за ее манипуляциями.
— Она права. — Перен поднялся. — Нам нужно хотя бы добраться до коттеджа и проверить, цел ли гобелен.
— И убраться от этой груды мяса, пока она не завоняла, — добавила Каранисса. — Есть у меня подозрение, что драконы быстро разлагаются.
Гобелен висел там же, где Тобас его оставил. Втроем они осторожно скатали полотно, чтобы случайно не коснуться волшебной поверхности, и расположились на ночлег:
Тобас с Караниссой в коттедже, а Перен тактично нашел себе пристанище вне дома, за пределами слышимости и видимости.
На следующий день они отдыхали. Колдунья чистила одежду, залечивала ушибы и царапины. Все трое по-прежнему чувствовали себя очень усталыми. Особенно Каранисса, которая слишком много сил потратила на колдовство.
Восьмого числа месяца Снегопадов они двинулись дальше. Перен и Тобас несли скатанный гобелен на плечах, и уже на следующий день утром перед ними предстала Твердыня Двомор.
Кто-то увидел их приближение, поэтому, когда троица подошла к воротам, на стенах уже собралась приличная толпа любопытных.
Решетка ворот была спущена и не поднялась, хотя они подошли к ней вплотную. Всем троим пришлось остановиться, и мужчины аккуратно положили гобелен на землю.
Один из стражников крикнул им что-то сверху на двоморском. Каранисса, которая внимательно прислушивалась, подняла голову:
— Этшарский! Говорите на этшарском!
Было слышно, как у стражника скрипят мозги, и чуть погодя он выдал с ужасным акцентом:
— Кто идет?
— Перен Белобрысый, колдунья Каранисса с Гор и великий чародей и драконобоец Тобас из Тельвена! — провозгласил Перен, стараясь выглядеть внушительно, несмотря на замызганные бриджи и обрывки куртки.