На вопрос, как он был обязан поступить, согласно существующим наставлениям и инструкциям, при закрытии аэродрома туманом, Владимир ответил:
- Я обязан был посадить самолет, возможности для этого были.
- А если были, почему не посадили?
"Есть причина, - подумал Владимир, - но зачем о ней говорить?" Он не сказал ни слова о том, какую роль сыграли неграмотно выпущенные в воздух красные ракеты.
- Чего требует наставление от экипажа?
- Ждать указаний с земли и по израсходовании горючего покинуть самолет с парашютами.
- Почему вы этого не сделали?
- Горючего было мало для того, чтобы ждать, а посадить было можно.
- Почему у вас оставалось мало горючего?
- При подходе к КПМ бортовой техник доложил о том, что горючее расходуется выше нормы. Выяснить причину ему не удалось, он предположил, что где-то повреждена бензомагистраль. Об остатке горючего я приказал передать на землю.
- Радист выполнил ваш приказ?
- Не знаю, доклада не получал. После того как я ушел на второй круг, бортовой техник доложил, что горючего остается мало, сколько именно - не сказал, а я не спросил.
- А почему вы ушли на второй круг?
- Заход на посадку делал, когда еще часть ВПП была видна, а на второй круг ушел потому, что увидел, как по посадочной полосе навстречу движется стартовая техника.
Позже выяснилось, что руководитель полетами решил изменить направление захода на посадку.
Владимир не стал подчеркивать того, что если бы руководитель полетов не принял такого решения, все окончилось бы благополучно. Заход на посадку был отличный, а из-за того, что пришлось идти на второй круг, время было упущено: аэродром закрыло туманом.
- Вы получили с земли приказание не садиться, а ждать распоряжений?
- Да, получил. - И опять не сказал о том, что это приказание он получил уже тогда, когда невозможно было уходить на последующий круг.
Разговор был коротким. Да и о чем можно спрашивать человека, который со всем соглашается, ничего не отрицает и всю вину берет на себя?.. Владимиру объявили предварительное решение: "От полетов отстранить".
Мы уже собирались отправиться за получением очередного боевого задания, когда в комнату вошел Владимир. Он задержался на несколько секунд у порога, как бы раздумывая над чем-то, потом подошел к своей кровати.
- Что, друзья, собираетесь лететь? - спросил и, тяжело опустившись на постель, добавил: - Вы меня извините, что я вас так называю, ведь имею же я еще сегодня на это право? - Сказав это, он попытался улыбнуться.
Арсен начал было что-то говорить ему, но Владимир остановил его на первом же слове.