На следующий день, встретившись на квартире Ларисиной подруги, они вновь с жестокой жадностью мяли друг друга в объятиях, точно два ожесточенных борца на ринге. Победа была суждена одна на двоих.
То, что начиналось как тривиальный служебный роман, неожиданно переросло в нечто более глубокое и важное. За первым свиданием последовало второе, потом третье… Позже, после возвращения их общего врага, встречи продолжались то в снятых на ночь номерах в гостинице, из которых они сбегали, не дожидаясь утра, то на квартирах друзей, то на чужих дачах.
После каждого свидания Михаил давал себе клятву, что эта встреча будет последней, однако стоило этой женщине улыбнуться ему таинственной зовущей улыбкой, намекая на известные только им двоим тайны, как он вновь спешил к ней, забывая о своем благоразумии и о том, что у этой связи не может быть никакого логического продолжения, кроме ужасной оглушительной катастрофы или же благоразумного разрыва.
После первого свидания Лариса лишь весело рассмеялась, тряхнув спутанными кудрями, вспоминая о сцене совращения святого Антония, разыгранной ею точно по нотам. Но, потом со временем планы мести отступили на задний план, а на первое место вышло одно огромное, всепоглощающее желание — видеть его, чувствовать его рядом с собой, наслаждаться его телом, а потом тихонечко лежать рядом, опустошенной и счастливой, выбросив из головы все мысли, кроме одной — о том, что он рядом, забыть все, кроме всепоглощающего ощущения счастья.
Их встречи продолжались около года, и за это время им обоим стало ясно: так дальше продолжаться не может. Они должны быть вместе все двадцать четыре часа в сутки, потому что (вот нелепейшая, не запланированная ситуация!) — они любят друг друга!
Впервые осознав этот факт, Лариса удивилась сделанному ею открытию.
Столь эфемерное чувство, как любовь, занимало чуть ли не последнее место в ее иерархии ценностей, сильно уступая таким вещам, как деньги или карьера. И вот теперь оно неожиданно вышло на первый план и потребовало всю ее без остатка…
По мере того как ее связь с Гурьяновым развивалась и крепла, холодок отчуждения, издавна сквозивший между супругами, постепенно превратился в панцирный лед, разделивший их на два враждующих лагеря. Лариса считала, что, пока у нее еще осталось какое-то влияние на мужа, пора откусить от него солидный куш. Этим-то она и занималась в последнее время. И верный Михаил не за страх, а за совесть помогал ей, видя в этом залог их будущего совместного благополучия.
* * *
— Послушай, ты уверен, что это она? — они разговаривали по телефону, избегая имен и фамилий.