— Зачем тогда он просил собрать о ней информацию?
— Ну и кто она?
— Какая-то танцовщица из бара, — хмыкнул он.
— Конечно же, стриптиз?
— Обычная пошлятина под видом высокого искусства.
Они помолчали.
— Я даже не уверен в том, что вообще они встречаются. У меня нет доказательств. Я знаю только, что один раз он был в клубе, где она выступает.
— Какие могут быть еще доказательства? — Разговор вновь угас. В трубке слышалось только легкое дыхание и шелест эфира.
— Кроме того, по сведениям из другого источника, танцовщица уже в прошлом. — Михаил нарушил молчание. — Теперь у него на примете художница.
— Час от часу не легче! И кто она?
— Я не могу назвать ее имя по телефону. Оно у всех на слуху.
— Вот как? — оскорбился голос в трубке и тут же зло заключил:
— Тем хуже для нее!
Она опять угодила в ловушку, которую сама организовала. Но было поздно, слишком поздно, и она ничего не могла поделать, совершенно ничего. Она оказалась в западне, и эта западня стоила миллионы!
* * *
Архитектор Дино Чентура теперь обитал не столько на земле, сколько на небесах, причем буквально. Большую часть своего времени он проводил в самолетах и вертолетах, курсируя между затерянным в теплых водах Ионического моря островом и Римом. Конечно, он мог бы поселиться где-нибудь поближе к месту работы, но как ему было уговорить этого чертенка Салаино — самое капризное, самое ветреное, самое непостоянное существо в мире — покинуть Рим? Этот избалованный кареглазый юнец ни за что не соглашался оставить роскошь и цивилизацию — все то, к чему привык, все то, что дал ему Дино.
А между тем на острове с утра до позднего вечера кипела работа.
Целый день над вырытым котлованом кружили вертушки, непрерывно доставлявшие с континента стройматериалы, машины, рабочих. Целый день с утра до вечера Дино носился по острову, следя за тем, чтобы идея его гениального, необыкновенного проекта не была окончательно испорчена безмозглыми строителями, как всегда норовившими искалечить задуманное им чудо.
И вскоре эта муравьиная суета стала приносить свои плоды: из земли постепенно вырастал прекрасный дворец, накрепко сросшийся со скалами, с морем и с чудным закатом вдали.
«Еще полгода такой жизни, — думал донельзя уставший Дино, — и я не выдержу! А все этот чертов русский! Взбредет же такое в голову — строить виллу прямо посередине моря!» Здесь никто не увидит созданной им красоты, лишь с проплывающего корабля будут видны в бинокль острые башенки, парящие в мареве заката, да чайки удивленно крякнут, пролетая над островом.
«Еще полгода такой жизни, — вздыхал Дино, — и Салаино, чертенок, найдет себе другого приятеля, который будет баловать его больше, чем я».