– Николай Степанович, мне очень жаль, но пощечины вышли из употребления навсегда. Вы когда-нибудь видели или, может быть, слышали, чтобы мерзавцу дали пощечину? Лично знакомому вам мерзавцу? Не в кино, не в книге? А в жизни? – спросила я, не его спросила, а себя.
– А нет нужды, – успокоившись, сообщил Бурмистров. – Есть милиция, прокуратура, суд. Наконец, существует общественность. А размахивать руками, как бог на душу положит, возбраняется. Нельзя этого делать. У нас суды Линча не в почете. Закон за подобные самосуды строго спрашивает…
– Наверное, закон не может предусмотреть всех жизненных сложностей, – осторожно заметила я. – Ньютон был человек неглупый, резонно говорил: при изучении наук примеры не менее поучительны, чем правила…
– А что же поучительного в нашем примере? Вы хотите, чтобы я, беспристрастный служитель закона, только из-за того, что вы, красивая женщина и корреспондентка, проявляете повышенный интерес, к этому Ларионову, наплевал на показания трех потерпевших, заключение судмедэкспертизы и трех посторонних свидетелей? Вы этого хотите?
Ему нравилось, как он говорит. Тембр голоса, формулировки, он наверняка мечтает стать прокурором и выступать в суде.
– Нет, я не хочу, чтобы вы наплевали на что бы то ни было. Мне не нравятся плюющиеся люди. Мне кажется, что трех посторонних свидетелей, которые видели драку, мало…
– Мало? А что вам еще нужно?
– Эти свидетели видели только драку, а не повод, вызвавший ее…
– А кто же видел все с самого начала?
– Таксист. Шофер, уехавший с места происшествия…
– Прекрасно, – кивнул Бурмистров и взял со стола ручку. – Записываю. Номер его машины, фамилию. Что вы еще о нем знаете?
Я покачала головой:
– Ничего не знаю. Я хочу, чтобы вы нашли его…
– Ах, вот как! И много у вас еще подобных указаний для меня?
– Нет. Нужно допросить старуху, продавщицу цветов, она стояла около самой машины и все видела…
– Слушаюсь! Еще? – спросил он, я видела, как у него багровеет кожа на лысине, я боялась, что этот неопрятный пух вспыхнет от раскаляющего Бурмистрова гнева. Но мне уже некуда было отступать.
– Надо разыскать спутницу Шкурдюка и Чагина.
С ними была девушка, ее зовут Рита. Она после драки бесследно исчезла, в милиции ее уже не было. Она пропала не случайно…
– Ага! – крякнул Бурмистров. – Звучит внушительно. А главное, легко исполнимо. В нашем городе живет, наверное, не больше пары тысяч Рит. Ведь нетрудно проверить, кто из них был в машине со Шкурдюком. Но это неважно. У вас все?
– Пока все, – сказала я обреченно, догадываясь, что сделала все возможное, чтобы навредить Ларионову.