- Да.
Она грациозно встала и покачивая бедрами, вышла из комнаты. Брюнетка в совершенном ужасе поглядела на Иенсена. Хозяйка вернулась, прижимая документ к груди.
- Вы только подумайте: все сколько-нибудь значительные личности поставили здесь свои подписи. Даже одна принцесса.
Она развернула диплом. Пустая левая сторона была вся испещрена подписями.
- Мне думается, это был самый дорогой подарок из сотен полученных мной подарков. Со всех концов страны, хотите посмотреть?
- Спасибо, это не требуется, - сказал Иенсен.
Она растерянно улыбнулась.
- Скажите тогда, почему вы, полицейский комиссар, приходите ко мне и выспрашиваете меня?
- Я не уполномочен обсуждать этот вопрос, - ответил Иенсен.
Целая серия разнообразнейших выражений сменилась за секунду на ее лице. Потом она всплеснула руками, беспомощно, совсем по-бабьи, и покорно сказала:
- Ну что ж, тогда я подчиняюсь...
Они вышли вместе с брюнеткой. Едва лифт тронулся, спутница Иенсена всхлипнула и сказала:
- Не верьте ни единому слову. Она все врет, она страшная женщина, она просто чудовище. Про нее рассказывают такие ужасы.
- Да?
- Она ходячее воплощение гнусности и любопытства. Она до сих пор держит в руках все нити, хотя из издательства ее удалось выжить. А теперь она заставляет меня шпионить. Каждую среду и субботу я должна являться к ней и приносить подробный отчет. Ей надо быть в курсе.
- Зачем же вы соглашаетесь?
- Неужели непонятно? Да стоит ей захотеть - она прищелкнет меня за десять минут, как вошь. Она издевается надо мной. О, господи...
Иенсен ничего не ответил. Когда они спустились вниз, Иенсен снял фуражку и распахнул перед ней двери лифта. Молодая женщина боязливо глянула на него и выбежала на улицу.
Движение за это время стало заметно меньше. Была суббота. Часы показывали без пяти четыре. В правом подреберье опять заныло...
XX
Иенсен выключил зажигание, но не вышел из машины, и открытый блокнот по-прежнему лежал на баранке. Только что Иенсен сделал следующую запись: "№4. Художественный директор. 20 лет. Не замужем. Ушла по собственному желанию". Номер четыре тоже была женщина.
Дом, где она жила, был расположен на другой стороне улицы. Не очень новый, но вполне ухоженный дом. Квартира ее оказалась внизу, не пришлось подниматься. Иенсен позвонил. Безрезультатно. Позвонил еще несколько раз, потом дал один резкий продолжительный звонок и даже подергал ручку. Заперто. Из-за двери не доносилось ни звука. Он постоял немного в молчании. Тем временем за дверью зазвонил телефон. Тогда Иенсен вернулся в машину, открыл блокнот, пропустил в нем пять чистых страниц и на шестой написал: "№ 5. Журналист. Холост. 52 года. Срок службы истек в соответствии с контрактом".