Медленно, маленькими глотками Иенсен выпил минеральную воду и почувствовал, как забулькал, сокращаясь, пустой желудок. Немного посидев, Иенсен встал и проследовал в туалет. Там на полу лежал хорошо одетый господин средних лет, сунув руку прямо в каменный желоб. От господина разило спиртным, на рубашке и пиджаке виднелись следы рвоты. Глаза у него были открыты, но взгляд - невидящий и бессмысленный.
Иенсен вернулся, подошел к стойке.
- У вас в туалете лежит пьяный.
Буфетчик пожал плечами и продолжал разглядывать цветные иллюстрации.
Иенсен показал значок. Буфетчик сразу отложил журнал и подошел к телефонному аппарату для вызова полиции. Все предприятия общественного питания имели прямую связь с радиофицированным патрулем ближайшего участка.
За пьяным пришли сонные и усталые полицейские. Когда они выволакивали арестованного, голова его несколько раз ударилась о выкрашенный под мрамор пол.
Пришли они из другого участка, скорей всего из одиннадцатого и потому не узнали Иенсена.
Когда часы показывали без пяти двенадцать, буфетчик, боязливо покосившись на посетителя, начал запирать. Иенсен вышел, сел в машину и вызвал своего дежурного. Группа только что вернулась с обыска.
- Все в порядке, - доложил начальник патруля, - Мы нашли его.
- Он целый?
- Да, в том смысле, что есть оба листа. Только между ними лежал растоптанный кружок колбасы.
Иенсен промолчал.
- Это отняло у нас много времени, - продолжал начальник патруля, - да ведь и задача была не из легких. Там такая свалка, одних бумаг десятки тысяч.
- Проследите, чтобы хозяина квартиры освободили завтра с утра обычным порядком.
- Понял.
- Еще одно.
- Слушаю, комиссар.
- Сколько-то лет назад комендант Дома погиб в лифте.
- Так.
- Выясните подробности. Соберите также сведения о погибшем. Особенно о семейных обстоятельствах. И поскорей.
- Понял. Разрешите доложить?
- Да.
- Вас искал начальник полиции.
- Он что-нибудь просил передать?
- Нет, насколько мне известно.
- Покойной ночи. - Иенсен повесил трубку. Где-то неподалеку часы пробили полночь - двенадцать тяжелых, гулких ударов.
Миновал шестой день. До конца срока оставалось ровно двадцать четыре часа.
XXIII
Домой он ехал не спеша. Физически он устал до предела, но знал, что все равно скоро не заснет, а времени для сна оставалось немного.
Ни одной машины не встретил он в длинном, ярко освещенном туннеле с белыми стенами. Южнее за туннелем начинался промышленный район. Сейчас он был тих и всеми покинут. Под луной серебрились алюминиевые газгольдеры и пластиковые крыши фабричных корпусов.