– Кирки спрятали, – бормотал Валюженич. – О'кей, Стив, мы студенты Сорбонны, обследуем старинные церкви… Ну надо же, в таком глухом месте и наткнуться!..
Косухин не слушал. Он не верил в подобные случайности, и револьвер был уже давно извлечен из кобуры. Шум мотора стих, настала тишина, затем послышались шаги. В проеме двери мелькнули темные силуэты. Степа пристроился за камнем поудобнее и взвел курок.
– Господин Косухин! Не вздумайте стрелять!
Степа похолодел. Ни лесник, ни местные жандармы не стали бы кричать по-русски…
– У нас ваш приятель! – продолжал неизвестный. – После первого же выстрела мы прострелим ему голову. Сдавайтесь, господин Косухин!
– Там Шарль! – наконец-то сообразил Тэд. – Стив, что нам делать?
– Ничего, – Степа, встал и передал Валюженичу револьвер. Придумывать и в самом деле было нечего.
– Я здесь! – крикнул он в темноту. – Я сдаюсь!
Темные фигуры вошли в церковь. Прибывшие чертыхались, перебираясь через каменные завалы. Косухин быстро пересчитал – в храм вошло пятеро.
– Где Шарль? – кивнул он, надеясь выиграть время. Если Карно не с ними…
В тот же момент вспыхнул фонарик. Луч метнулся по серым стенам, а затем осветил троих, пробиравшихся через очередную груду камней. Один из этих троих был Карно – растерянный, с наручниками на запястьях. Его поддерживали под локти двое. Фонарик почти сразу же погас, но большего и не требовалось. Первого Степа узнал сразу – он был в том же черном смокинге, в котором встречал Косухина в особняке Берга. А вторым – и это уже была в некотором роде неожиданность – оказался Гастон де Сен-Луи собственной персоной.
«Значит, попались!» – на душе стало тяжело, в мозгу метались обрывки мыслей, но никакого выхода Степа не видел. Отсюда не убежать. У тех четверых – оружие и Шарль, который не должен погибнуть из-за него, Косухина.
– Сюда! – приказал голос из темноты. – Нам нужны вы, господин Косухин. Ваших друзей мы отпустим…
Степа понимал, – верить этим типам нельзя, но выбирать было не из чего. Он шепнул Тэду: «Прячься», – и медленно пошел вперед. Валюженич на миг замешкался и вдруг, одним прыжком догнав Косухина, зашагал рядом. Краем глаза Степа заметил, что американец держит в руках свою никому уже не нужную находку – ржавый меч в потрескавшихся кожаных ножнах.
– Тэд! Назад! – вновь шепнул он, но было поздно. Луч фонаря ударил в лицо.
– Скажите своему другу, чтоб он отошел, – вновь прозвучал голос, но Валюженич не реагировал. – Ладно, господа. Как угодно.
– Тэд! – крикнул Косухин, но Валюженич усмехнулся и положил руку на Степино плечо.