Наташа вышла в коридор. Генерал прикрыл стальную дверь, и они принялись внимательно осматривать все углы. Богораз занялся левой стеной, где была установка, Степе досталась правая.
Здесь в сущности ничего не было. Стоял маленький столик на котором была водружена чугунная пепельница, торчали две розетки, а на стене висели замеченные еще с порога листы ватмана. Ничего опасного обнаружить не удалось, но Степа еще и еще раз внимательно осматривал и ощупывал все, что могло показаться подозрительным. Но ни столик, ни пепельница, ни розетки не представляли опасности. Тогда Косухин переключился на стену. Белые листы с графиками не привлекали вначале его внимания, но он вспомнил то, чему сам учил молодых партизан, и аккуратно снял листы ватмана со стены. Не то, чтобы им тут не место, но выглядели они уж как-то подозрительно ново, словно повесили эти схемы и диаграммы в самый последний момент. Теперь надо было осмотреть ту часть стены, которую эти схемы закрывали…
– Вы что-то нашли?
– Вот… – Косухин не без гордости указал на то, что скрывала бумага,
– тонкие, еле заметные щели, образующие ровный четырехугольный контур.
– Ого! Дверь! – Богораз осторожно постучал пальцем по поверхности – стена издала гулкий глухой звук. – Да тут фанерная перегородка! Просто, но в исполнении удачно…
Да, это была дверь, или, скорее, ниша, прикрытая аккуратно выкрашенным в цвет стены листом фанеры. Осмотрев его и не найдя ничего вызывавшего опасения, решили рискнуть. Фанера снялась легко. Генерал отставил лист в сторону и покачал головой:
– Да-с, однако… Взгляните-ка…
Ниша в человеческий рост, похожая на ту, что находилась на противоположной стене. Но эта, в отличие от первой, вовсе не была пустой…
…Прямо на незваных гостей глядела уже знакомая Степе глиняная личина. Теперь, в ярком электрическом свете, она казалась не страшной, а скорее нелепой: грубые черты, отдаленно напоминавшие человеческое лицо, узкие пустые щели вместо глаз. Огромная голова сидела прямо на квадратных плечах, подобия рук застыли вдоль грубо слепленного туловища, покоившегося на толстых ногах. Кукла – странная, несуразная, со свежими отметинами от пуль…
Богораз осторожно постучал пальцами по поверхности:
– Глина… Нет, скорее камень, но какой-то странный… Вот уж не думал, что Берг собирает идолов! Как вы думаете, Степан Иванович, зачем этот урод в лаборатории?
– А вроде талисмана, чердынь-калуга, на счастье, – рассказывать о том, что было в заброшенной церкви близ Бриньогана покуда не следовало.
– Чушь какая-то, – Богораз покачал головой и поставил лист фанеры на место. – Не будем ничего говорить Наталье Федоровне. Хватит с нее на сегодня…