…Он очнулся – камера была пуста, голова казалась свежей, и все случившееся в первую секунду представилось Николаю ночным кошмаром. Но кошмар был наяву: легкая дрожь пальцев еще не прошла, в ушах звучали отзвуки странного хора, и с каждой пульсацией крови в висках отдавалось эхом непонятное имя – Нарак-цэмпо.
Первая попытка встать оказалась неудачной: слабость брала свое. Собравшись с силами, Лунин вновь привстал, и на этот раз дело пошло успешнее. Он сделал несколько шагов по камере. Одурь постепенно уходила, и, вспомнив Корфа, начинавшего каждое утро с неизменной гимнастики, Келюс принялся проделывать какое-то подобие зарядки. Впрочем, его хватило всего на несколько упражнений. «Нарак-цэмпо… Нарак-цэмпо…» – стучало в голове. Наконец-то все стало ясно. Его пока не убьют. Зато всех остальных ждет смерть. А его постараются использовать, чтобы «обезвредить» парня, который спас Николая дождливой августовской ночью. Чем им так помешал Фрол? И что за «способы убеждения» имел в виду этот желтолицый? Впрочем, последний вопрос был самым несложным. Вновь вернулся страх – безграничный, парализующий волю и чувства…
– Не бойся, воин Николай…
Это прозвучало настолько неожиданно, что Келюс замер, затем обрадованно вскрикнул и оглянулся. Варфоломей Кириллович стоял посреди камеры – такой же спокойный и уверенный в себе, как и той страшной августовской ночью. Почему-то в первый миг Николая совсем не удивило, каким образом старик очутился в его камере. Об этом он подумал значительно позже, теперь же ощутил радость и невероятное облегчение.
– Здрав ли ты? – продолжал старик, улыбаясь уголками губ. – Как твой сосуд скудельный, что ты «черепушкой» величал?
– Спасибо… Уже не болит… – Келюс наконец обрел дар речи. – Варфоломей Кириллович! Вы… Вы знаете… Здесь они…
– Ведаю, воин Николай, все ведаю… Пойдем.
Это было сказано так просто, что Лунин послушно кивнул и, наскоро приведя в порядок одежду, выжидательно взглянул на Варфоломея Кирилловича. Тот неторопливо подошел к двери, и тут только Келюс вспомнил, что камера заперта, снаружи – охрана, пулеметы и проволока в несколько рядов. Но растерянность тут же сменилась изумлением: старик легко ударил рукой по двери – и та со скрипом приоткрылась. Келюс лишь сглотнул слюну и вышел вслед за стариком в коридор.
Часового он увидел почти сразу. Крепкий парень в маскхалате, вооруженный короткоствольным автоматом, стоял под слабо горевшей лампой и откровенно скучал. Ни Варфоломея Кирилловича, ни Келюса он явно не видел. Старик оглянулся и, как показалось Николаю, слегка подмигнул. Приободрившись, Лунин ускорил шаг. Отчаяние и страх исчезли: те, кто грозил ему и его друзьям смертью, не были всесильны…