У выхода из подвала им встретился еще один часовой, также не обративший на беглецов ни малейшего внимания. Вскоре они уже были во дворе, где сновали люди в пятнистой униформе, но Варфоломей Кириллович, казалось, не их, впрочем, как и они его. Келюс, осмелев окончательно, уверенным шагом направился к воротам. Часовые смотрели куда-то в сторону, и беглецы уже были готовы переступить черту, отделявшую их от свободы, как внезапно Келюс ощутил невидимый толчок в грудь. В висках застучала кровь:
– Нарак-цэмпо… Нарак-цэмпо… Нарак-цэмпо…
Лунин поднял глаза и различил памятный ему черный балахон. Тибетец стоял в воротах, подняв обе руки, словно пытался загородить путь. Варфоломей Кириллович тоже заметил его, но спокойно шел дальше, прямо в проем ворот.
– Стой, старик, – ровным, без малейшего выражения голосом проговорил Нарак-цэмпо, не опуская поднятых рук. – Ты нарушаешь закон. Это уже не твоя земля. Ее люди много лет назад отреклись от твоего хозяина и разметали твои кости. Уходи, откуда пришел, и не мешай нам.
Варфоломей Кириллович на мгновение задержал шаг. Правая рука поднялась в крестном знамении:
– Изыди, бес… Прочь!
Яркая вспышка – на мгновение глазам стало больно. Через секунду, когда глаза вновь стали видеть, Лунин облегченно вздохнул: в воротах никого не было, путь свободен, кровь в висках перестала стучать. Лишь легкий прах клубился под ветром на месте, где только что стоял Нарак-цэмпо.
Они вышли наружу и не спеша двинулись вдоль высокой ограды, после чего свернули в лес. Тропинки разбегались перед глазами, и Келюс остановился в нерешительности.
– Иди смело, воин Николай, – старик кивнул на одну из малозаметных троп. – Ведомы сии места мне. Прежде ходил я здесь, когда от пустыни нашей в Столицу добирался…
– Варфоломей Кириллович! Извините, я… вы… столько раз меня выручали, а я даже спасибо не сказал!
– Однако сказал же, – на лице священника вновь промелькнула улыбка. – Невелика моя заслуга. Ты бы и сам, воин, выбрался, да враги твои чернокнижием сильны. А тут и я пригодиться могу…
Николай вновь кивнул: конечно же, православные священники способны дать бой этим «черным». В атеистической душе Келюса шевельнулось что-то вроде раскаяния.
– Спасибо… – повторил он. – А вы, значит, монах?
Варфоломей Кириллович кивнул:
– Из Ростова семья наша. Батюшку моего сослали с женой да с нами, малолетними. В лесах и вырос. Там и в обитель пошел.
– А-а! – все становилось на свои места. – Так вы из раскулаченных! Вот коммуняки! Никого в покое не оставят! Варфоломей Кириллович, вы должны потребовать возвращения имущества. Сейчас закон вышел…