«Экий Смольный!» – вздохнул барон, удивленно оглядываясь по сторонам. Осматривался, впрочем, он недолго. У полковника тут же потребовали членский билет, а поскольку Корф его не имел, предложили взять гостевой, по счастью за рубли, а не за доллары. За те же рубли, хотя и в большем количестве, барону был предложен комплект бланков для анноблирования. Полковник, немного удивившись, пояснил, что его род был анноблирован еще в ХIII веке, но это не возымело действия. Одна из сидевших за столиком дам пояснила, что при отсутствии документов анноблирование и иммартикуляция будут проводится заново и оплачиваться особо. Смутившись, Корф обещал подумать и проскользнул в следующую комнату, бывшую в его годы курительной.
В бывшей курительной стояли мягкие кресла и ободранная деревянная кафедра. Здесь, вероятно, заседали, но сейчас комната пустовала, и барон направился дальше, туда, где в его времена находился буфет.
Тут полковник получил возможность убедиться, что кое-какие традиции все же сохраняются. Буфет оказался на месте. Правда, выбор закусок, напитков, а также цены живо напомнили Корфу не прежнее Собрание, а фронтовые вокзалы Ростова и Новочеркасска. Барон, опасаясь, что за эту снедь надо платить все теми же пугавшими его долларами, потоптался у стойки и, ничего не взяв, присел за дальний столик, желая как следует оглядеться.
Буфетная наполнялась публикой. К стойке выстроился хвост, затем над очередью прогремело: «Сосиски!» Господа дворяне загудели, начав толкаться локтями, кого-то ретиво вытолкнули прочь, а над очередью вновь прозвучал трубный глас: «По полкило в руки!»
Полковник чувствовал себя скверно, ощущая, насколько отстал от жизни. Нечего и думать, что ему, живому ископаемому, удастся достойно представлять свой древний род в такое сложное время. Невеселые размышления Корфа прервал какой-то небритый, очень юркий молодой человек кавказской наружности, который без спросу подсел к барону, представившись князем Чавчавадзе и предложив свои услуги по оформлению и поиску нужных для анноблирования документов. Оплату за свои услуги он просил в какой-то «эскавэ», но только не в «географии».
Корф прикинул, что в его времена подобного «князя», попади он по недоразумению в Собрание, отхлестали бы по физиономии и вышибли пинком. Но барон смолчал, чувствуя поступь новой эпохи, и лишь поинтересовался, как здесь обстоят дела с дуэлями. Князь Чавчавадзе тут же предложил ксерокс дуэльного кодекса за десять баксов и пару настоящих пистолетов «Лефоше» за две тысячи пятьсот.
– Пшел вон, стрикулист! – наконец, не выдержал Корф. Князь, нисколько не обидевшись, поднялся и, сообщив, что его всегда можно найти здесь в это время, вышел.