Несколько секунд все молчали, затем Степа, шумно вздохнув, достал пачку папирос.
— Спрячьте, — посоветовал Арцеулов. — Мы вроде как в храме.
Степа не стал спорить, но папиросы не спрятал, а положил рядом.
— Интересно, ребята, — заговорил Валюженич, как следует осмотревшись. — Это, очевидно, тайное монастырское убежище. Я уже бывал в таких. Здесь обычно прячут сокровища, реликвии, иногда мумии. Впрочем, тех, в нишах, вы уже видели.
— Слышь, Тэд, — поинтересовался Косухин, когда Ростислав перевел слова американца, — а по-какому ты с ним говоришь?
— Это бхоты, — пояснил Тэд. — Их еще называют «боты», но «бхоты» — правильнее. Я как раз изучал их наречие перед отъездом. Акцент у меня, конечно, дикий, но, в общем, мы друг друга понимаем…
— А бхоты — они, вообще, кто?
— Оу! Маленький народ или даже племя, живут в западном Тибете, в общем, ничем не знамениты. Насколько я знаю, Шекар-Гомп — их единственный известный монастырь. Построили его, по-моему, еще в VII веке.
— Двенадцать веков! Чердынь-калуга!
Послышался легкий шорох. В зал входили четверо монахов, похожих на Цронцангамбо, только трое были постарше, а один — очень молодой, почти мальчик. Сам Цронцангамбо вошел последним, неся большой фонарь, горевший розоватым светом.
Гости встали. Монахи поклонились все тем же — со сложенными на груди руками — поклоном, после чего Цронцангамбо жестом пригласил всех встать. Наступила тишина.
— Эта… здрасьте, — не выдержал Косухин. — От имени трудового пролетариата России приветствую тибетских товарищей!
Получилось неплохо. Правда, кисло улыбнувшийся Арцеулов и не подумал переводить это витиеватое приветствие, но монахи вежливо кивнули. Один из них — самый старший — взглянул на Степу очень внимательно и взгляд его стал на мгновенье решительным и жестким.
«А ведь понимает, — сообразил Степа. — Надо его запомнить, чердынь!..»
Заговорил Тэд. Он произнес несколько вежливых слов, похоже, просто поздоровался, затем, указывая на каждого, назвал имена гостей и, судя по слову «Раша», попытался объяснить, кто они и как сюда попали. О себе он сказал совсем коротко, зато достал из вещмешка большой документ с многочисленными печатями и показал монахам. Очевидно, это были его верительные грамоты.
Документ изучали долго, впятером, после чего вернули его Тэду. Вновь наступила пауза, затем слово взял Цронцангамбо. Он говорил медленно, чуть нараспев, делая долгие перерывы, чтобы Тэд успел перевести Арцеулову, а тот — пересказать Степе.
— Я приветствую наших гостей. Приветствую ученого брата из далекой Америки, обратившего свои познания на изучение самого важного в мире — сокровищ учения Будды. Приветствую вас, братья из России. Мы чтим Будду Христа, просветившегося сотни лет назад в этих краях…