— Спасибо, что сказал, — отреагировал Степа, думая совсем о другом. Выбор невелик: четыре стены, пол и потолок. Стена, где был проход в комнату, наполненную мумиями, отпадала. Две стены были совершенно ровными, высеченными в скале. Потолок было не так легко разглядеть, но Косухин здраво рассудил, что строители едва ли стали пробивать там проход. Проход нужен для того, чтобы им можно было воспользоваться быстро и без помощи лестницы. Оставался пол и одна из стен, находящаяся за возвышением, на котором лежал мертвец в золотой маске.
Степа осторожно обошел высохшее тело воина, чье запечатленное в золоте лицо так напоминало Джора, и стал внимательно рассматривать барельеф. Света было мало, приходилось то и дело перемещать фонарь.
Мягкий голос смолк, послышались крики, затем все вновь смолкло. И тут вдали послышался негромкий, но гулкий звук, словно что-то огромное упало на каменный пол коридора. Звук повторился, затем еще — кто-то шел, его шаги с каждой секундой слышались все громче и громче. Это не были шаги человека или зверя. Что-то, нетерпеливо приближавшееся из глубин подземелья, ступало мерно, с тяжелым механическим грохотом, словно по коридору двигалась ожившая каменная глыба.
— Косухин… — девушка повернулась к Степе. — Вы… вы слышите?
— А чего? — пожал плечами тот, не отрывая глаз от барельефа. — Они ж обещали! Сейчас, гад, стену крушить будет… Вот, кажись нашел!
Через весь рельеф, в правой его части, сверху до низу тянулась тонкая, словно паутинка, трещина. Косухин легко дотронулся до края, затем надавил посильнее — камень не двигался.
Страшные шаги гремели уже совсем близко. Послышалось сиплое дыхание — казалось, в коридоре работает небольшая паровая машина. Впрочем, сходство было невелико — в тяжелом протяжном вздохе слышалось какое-то неясное бормотание, угрожающее и одновременно чем-то напоминающее плач…
Степа, стиснув зубы, сосредоточился на барельефе. Лампа начала чадить, масло кончалось, и приходилось спешить. В центральной части, изображающей всадника, ничего, похожего на трещину, нет. Оставалось осмотреть левую часть, находившуюся в головах покойного…
Шаги стихли. Несколько секунд стояла мертвая стылая тишина. Человеческие голоса замерли, люди словно исчезли. А может, внезапно подумал Косухин, те, кто в коридоре, и вправду попрятались. То, что пришло на подмогу, испугало даже преследователей.
Первый удар был несильный, мягкий, словно в стену стукнули чем-то гуттаперчевым. Косухин лишь усмехнулся, не отрывая глаз от шероховатого камня, но тут же последовал второй удар — страшный, всесокрушающий. Послышался грохот, запахло пылью — стена, ведущая в первое помещение, не выдержала.