И я пошел... приглашать юное пленительное создание на танец. А почему бы и нет? Во-первых, должен же я оправдывать высокое звание столичного ловеласа Cинельникова, во-вторых, любовь с первого взгляда у Алекса Стахова, в-третьих, надо диктовать обстоятельствам свои условия, а не ждать у моря погоды. То есть своим безответственным поведением я нарушал не только все принципы mаnhanter, но и посягнул на самое святое, что есть в провинции - на патриархальные, скажем так, устои. Мой выход на освещенную сцену приморского театришка вызвал фурор, замечу без ложной скромности. Все взоры обратились к умалишенному в сандалиях на босу ногу и с обжаренными, как пирожки, щеками. Делая вид, что ничего ужасного не происходит, я приблизился к столику, шаркнул ногой и пригласил приморскую принцессу на танец. Та с приятным недоумением подняла на меня чудные глазища, впитавшие в себя всю свежесть южной растительности, и тем не менее протянула руку: - Вы меня? - улыбнулась. - Вас, - и показалось, что мне лет сто, если не более того. Пока публика приходила в себя, а телохранитель прелестницы давился импортным мороженым, мы с зеленоглазой красавицей кружили в вихре соблазна и мило флиртовали. - А мы уже встречались, - наступал я. - Не помню. - В море. - У вас яхта? - Нет, я сам по себе, - и кратко изложил историю нашей нечаянной встречи в нейтральных водах. - А я вас не заметила, - рассмеялась. - В следующий раз буду подавать звуковой сигнал, - пообещал. - А зачем? - усмехнулась. - Ваше лицо, точно красно солнышко, заметно на многие мили. - Очень приятно, - горячился. - Вячеслав Иванович, - представился. - Можно Славик. - Анастасия, - было такое впечатление, что под моими руками проходят воздушные потоки, прозрачные и чистые. - А вы на отдых, Славик? Или на работу, Вячеслав Иванович? - Скорее второе, чем первое. - Ой, какой бедненький...
Ну и так далее. За столь романтическим флиртом я не обратил внимания на новые изменения в атмосфере кабака. Видно, нетрезвая бражка-компашка решила защитить честь отсутствующих братьев Собашниковых и поэтому за столиками замечалось штормовое волнение крутого посола. Юный телохранитель многообещающе улыбался мне, как даун отечественному пломбиру. Лейтенант Татарчук ерзал на стуле и готовился писать рапорт командованию о ЧП в "Парусе". - Кажется, у вас, Славик, проблемы, - заметила отзывчивая девушка. - А что такое? - У нас не любят, когда чужие танцуют со мной. - А мы не танцуем, - отшутился. - Мы пляшем. Анастасия засмеялась, покачала головой и пожаловалась, что у нее безумно ревнивые братцы - шагу не дают свободно ступить. - За свободу надо бороться, солнышко, - не был оригинален. - Как? - Можно вместе, - предложил я. - Вместе? - и посмотрела осторожным потаенным взглядом. Этого оказалось достаточным - я наклонился к современной Нифиртити и, вдыхая пряный запах духов и морских водорослей, нашептал дерзкие слова, которые ее одновременно и рассмешили, и озадачили. - Вы серьезно? - не поверила. - А почему бы и нет, Анастасия? - поцеловал ее руку. - Могу показать рекомендации. - О, Господи! Какие рекомендации? - Что я лучший борец за права и свободы человека! Не без колебаний она согласилась. План наших действий был прост: освободившись от назойливого внимания публики и телохранителя, прокатиться с ветерком на личном авто Анастасии. А почему бы и нет? Я горел желанием полюбоваться ночным приморским городком, а у моей спутницы возникло желание обрести наконец независимость от условностей душного местечкового миропорядка. - Спортивный "пежо" красного цвета, - сообщила заговорщица, когда мы вернулись за столик. - Только ключики у Эдика, - и с детской пытливостью перевела взгляд с личного телохранителя на меня, мол, все кавалеры готовы огород городить, а как действовать, бегут от ревнивых братцев в кусты жасмина. - Нет проблем, - улыбнулся я.