Закрепив страховочный канат вокруг трубы, идущей от ступицы «карусели» к переходному шлюзу, Сирокко развернулась лицом к одной из последних панелей — серебристому квадрату метр на метр, сложенному, подобно сэндвичу, из двух листов тонкой фольги.
Сирокко ткнула в один из углов пластины концом отвертки. Попав в прорезь, инструмент защелкал. Завращался противовес. Прежде, чем освобожденный винт унесло в свободный полет, отвертка заглотила его.
Еще три аналогичных операции — и панель отделилась от расположенного под ней слоя противометеоритного пенопласта.
Сирокко перехватила ее и повернула к Солнцу, на глаз определяя наличие пробоев. Там, где лист прошили насквозь мельчайшие частицы метеоритной пыли, светилось три ярких крошечных точки.
По краям панель была схвачена проволокой — жесткой, но легко сгибаемой. Сирокко сложила ее в несколько раз и разместила в кармане скафандра. Застегнув клапан, она двинулась к следующей панели.
Времени теперь постоянно было в обрез. При любой возможности члены команды старались совместить два занятия. Поэтому Сирокко, в конце рабочего дня мирно лежащую на койке, осаждали сразу Калвин и Габи. Калвин проводил еженедельный медицинский осмотр, а Габи демонстрировала последнее изображение Фемиды. Каюта была переполнена.
— Это не фотография, — говорила Габи. — Это компьютерная экстраполяция. В инфракрасном диапазоне — кажется, в этом спектре получается нагляднее всего.
Сирокко приподнялась на локте, стараясь не сместить ни один из электродов Калвина и не выронить изо рта термометр. Калвин посмотрел неодобрительно.
На распечатке красовалось изображение массивного колеса, окруженного ярко-красными треугольниками с широким основанием. Внутри колеса также находилось шесть ярко-красных пятен, но поменьше и подквадратной формы.
— Большие треугольники снаружи — это наиболее горячие участки, — сказала Габи. — Думаю, они входят в систему температурного контроля. Поглощают тепло или отводят излишек.
— Хьюстон уже пришел к тому же выводу, — заметила Сирокко. И взглянула на телевизионную камеру под потолком. Служба наземного наблюдения не спускала с них глаз. Что бы ни замышляли на Земле, Сирокко узнавала об этом через считанные часы, независимо от того, бодрствовала она в это время или пыталась спать.
Сходство изображения с колесом было невероятным и нарушалось лишь не то нагревательными, не то охладительными пластинами, на которые только что указала Габи. В центре находилась ступица с отверстием, которое у настоящего колеса вмещало бы ось. Из ступицы шло шесть толстых спиц, постепенно расширяющихся к ободу. Между спицами и находились ярко-красные участки.