— Это ему подходит. Он похож на дирижабль.
— Дирижабль?
Он странно взглянул на нее, и она показала в усмешке зубы.
— Он похож на дирижабль, но это не дирижабль, потому что у него нет твердого скелета. Я позову его, и ты увидишь.
Калвин вставил в рот два пальца и протяжно засвистел, выводя сложную мелодию со странными музыкальными интервалами.
— Он зовет его, — сказала Сирокко.
— Я слышу, — ответила Габи. — С тобой все в порядке?
— Да, но я, наверное, поседею.
В ответ на призыв Калвина сверху раздалась серия трелей, но на протяжении нескольких минут все оставалось по-прежнему, никто не появлялся. Они ждали.
Цеппелин появился слева. Он был на расстоянии трехсот-четырехсот метров от поверхности скалы, летя параллельно ей, но даже с такого расстояния они видели лишь часть его. Он казался сплошной серо-голубой завесой, опущенной перед их взорами. Затем Сирокко увидала глаз. Калвин засвистел еще раз и глаз завращался, очевидно, разыскивая их. Калвин оглянулся через плечо на Сирокко и Габи:
— У него не слишком хорошее зрение. Поэтому я не стою на его пути. Как будто в соседнем графстве.
— Это не очень-то далеко, — со страхом сказала Габи. Этот осел может очутиться и в соседнем графстве.
Передняя часть существа исчезла, а оно продолжало парить, и парить, и парить… Казалось, ему не будет конца.
— Куда он собирается? — спросила Сирокко.
— Ему нужно время, чтобы остановиться, — пояснил Калвин. — Довольно скоро все будет в порядке.
Сирокко и Габи присоединились к Калвину, стоящему на краю утеса. Полная длина цеппелина составляла примерно километр. Для полного сходства с увеличенным германским воздушным кораблем «Гинденбург» не хватало только свастики на корме.
— Нет, — подумала Сирокко, — этого не может быть. — Она была энтузиастом дирижаблестроения, активным участником проекта НАСА по строительству дирижабля почти таких же размеров, как цеппелин. Работая над проектом, она убедилась, что замысел LZ-129 вполне хорош.
Однако формой — удлиненный сигарообразный корпус, тупой нос, суживающаяся корма, слегка, пожалуй, сдвинутая к корме гондола — сходство с «Гинденбургом» исчерпывалось. Гладкой поверхностью цеппелин напоминал скорее старые дирижабли Гудериана. Серо-голубой, слегка маслянистый корпус радужно переливался.
И «Гинденбург» был без щетины. У цеппелина она была. Щетина тянулась вдоль середины брюха, становясь гуще и длиннее к середине корабля и постепенно сходя на нет к краям. Посредине брюха был нарост, с него свисал изящный завиток.
Еще у цеппелина были плавники и хвост. Вместо четырех перьев в хвосте цеппелина было лишь три: два горизонтальных и одно вертикальное — очевидно, рули поворота и высоты. Сирокко видела, как они изгибаются, когда чудовищное существо разворачивало к ним нос, одновременно подаваясь назад. Тонкие и прозрачные плавники были похожи на крылья летательного аппарата О'Нейла.