Вид у него был уже далеко не элегантный.
- Это мой... муж ( почему она назвала Климушу мужем? Эля действовала не по разуму, а спонтанно, как получалось...), Клим, а это наш друг, Стах.
Высказалась. Наворотила!
И заявила, что дела потом, а сейчас Надюшка с ними выпьет. Еще не так поздно и в свое Пушкино она успеет. Стах джентльменски сказал, что может довезти прелестную родственницу до дома...
А Климуша, убежав в ванную и пробыв там энное время, вышел другим. Навела Надюшка шороху на мужиков!
Права была Ираида, сказав, что Надька на мужиков, особенно на слабых, - действует сходу. Как? Эля этого понять не могла, различала лишь результат. А вот она такого "шухера" на мужиков никогда не наводила, нет у неё этих дрожжей... Ну, что делать! Может быть, она бы и хотела, чтобы этот Стах упал, увидев её, даже если он ей и не нравится. Но он не упал. Устоял. И она свою женскую обиду скрывает от самой же себя тем, что он ей не нравится. А нравиться кому-то охота! Такова женская природа.
Надюшка была сильно смущена, присев за стол.
Мужчины засуетились, стали спрашивать, чего она хочет...
И Надюшка от такого внимания размякла, осмелела, и, не чинясь, выпила бокал мартини - тост был: "за милых женщин"!
Выспавшийся Клим кокетничал с ней. И некстати игриво ляпнул (обрадовавшись статусу официального мужа), почему же он никогда не видел столь очаровательную маленькую родственницу?
Надюшка захихикала.
Эля сверкнула газами на Клима, не найдя другого ответа.
А Надюшка выпив еще, стала рассказывать о дочке Викочке, какая она умница и отличница ( это она говорила, оборотясь к Эле, - как к родственнице, у которой должен быть естественный интерес к племяннице)...
Встрял Стах.
- Надя, неужели у вас такая большая дочка?
Надюшка покраснела.
Из двоих: Стаха и Клима, - она выбрала Стаха.
Покраснела и ответила, что дочери её десять, а ей самой уже 30. Просто развалина! - Расхохотался Стах игриво, - а муж старушку не ревнует?
- Муж у меня погиб, много лет назад, Викочке всего четыре месяца было... - Скуксилась Надюшка.
Стах не успел сказать что-то извиняющееся и утешительное, как Надюшка с плачем выскочила из гостиной, на улицу.
Если по нормальному, то Эля должна бы тоже выскочить за родной душой, но она сидела как гвоздями прибитая, ошеломленная поворотом событий.
Стах и Клим смотрели на нее, ничего не понимая, - лицо её было злым и каменно неприступным.
Наконец Клим осмелился: Элик, надо же за ней пойти?
- Иди, - заявила Эля, прямо и зло глянув на Клима. - Идите оба. Утешайте. А я посижу. Я - нехорошая женщина.