Касьян с жаром взялся за первую свою собственность (и, наверное, последнюю!): приобрел мебель, светильник, палас и прочую хренотень, как он сообщил друзьям.
А кухня, которой он вовсе и не занимался, оказалась уютнее, теплее, и здесь он проводил свое домашнее время. И гостей принимал, и спал, и телек сюда купил, а комната пылилась в полном унынии.
"Вот женишься, тогда и комната пригодиться", - говорила мать, надеясь все ещё на его женитьбу. Он не разочаровывал свою боевую маму - пусть тешится мечтами - это не возбраняется, зато не действует! Сам он был уверен, что старость примет бобылем:
Никто ещё ему так не глянулся, чтобы можно было соединяться "навеки". Даже нынешняя его более-менее постоянная пассия, такая же энергичная, как и его мама, юная девушка, студентка, Оля, или Олик, - как её все звали, понимала, что ей "не светит" и вскорости собиралась покинуть Касьяна ради чего-нибудь существенного, хотя Касьяна, как могла, любила. И он вроде бы да... А вроде бы - и нет?.. Шут его, Касьяна, разберет! Он и сам себя иной раз не понимал.
... Вот она, неведомая Кика-Александра!
Она смотрела на него с глянцевого цветного листа прямо, как говорят, в душу - пронзительно голубыми узкими глазами с густо накрашенными черными ресницами, и от этих черных ресниц глаза становились почти белыми, удивительными, и даже пугающими. Усмешка светились в них... ... Да-а, женщина неординарная, подумал Касьян и ощутил вдруг тревогу, взявшуюся ниоткуда, - будто забили, зазвонили вовсю колокола, которые предупреждали о чем-то.
Она не была красивой в обычном смысле этого понятия, - черты лица были мелкие, неправильные: загнутый книзу носик, тонкие губы, мелкие, правда очень беленькие зубки, но зато какие густые шикарные прямые пепельные волосы, и эти блекло-голубые глаза! Никакого "возраста"! Никакого пьянства и в помине быть не может! А вообще-то, почему он так сразу поверил Елене? Она вполне могла соврать от злости и обиды?
У Касьяна сжалось сердце - неужели этой женщины нет на свете? Неужели у кого-то поднялась на неё рука? Даже если она - исчадие... Во-первых, по опыту, - такие женщины (маленькие улыбчивые шалуньи) не бывают исчадиями, но если даже так, то её прелестность затмевает, пожалуй, все недостатки.
Теперь Касьян понял полковника, понял, почему он так яростно защищал свою жену и почему столь же яростно нападала на Александру Елена, будучи, наверное, не старше ее!
Касьян вскочил, налил себе чаю, и заходил забегал по кухне, клялся, что пока жив - достанет правду! А какова она, правда-то? Говорят, третьего не дано, ан нет! Тут, пожалте, и третье есть.