... Что ты знаешь о любви, мой маленький Максик! Подумала она и прямо взглянула в ореховые глаза, в которых явно скользнула сейчас прозелень... Что ты знаешь!
Он вдруг быстро поднялся со стула.
- Если вам надо ещё что-то перевезти сюда, я могу помочь. Возьму машину, мамину или папы...
- А у вас разве нет своей? - Удивилась она.
Он помотал шоколадными крутыми волнами волос.
- Нет. Я не люблю машины. У меня мотоцикл. Харлей, если вы знаете. Но я могу, что хотите, привезти на нем. И вообще, вы боитесь мотоцикла?
- Нет, нисколько, - почему-то твердо заявила Улита, хотя никогда не садилась на мотоцикл именно из-за страха.
Но тут!.. Она ему ещё покажет, этому нахаленку!
- Тогда мы поедем! - Воскликнул он. Глаза его оживели и в них все шире разгорался зеленоватый свет, - когда?
- Я вам свистну, - засмеялась она, стараясь шутливостью тона свести все на нет. И сегодняшнее кофепитие - тоже. Так, от ску - ки, юмористика.
Они стояли уже в холле и она не знала, прощаться ли с ним за руку или просто по-матерински похлопать по плечу...
Пока она раздумывала, он махнул двумя пальцами, прощаясь, и исчез. Она закрыла дверь, прошла на кухню, увидела две чашки из-под кофе, - как черепки древнейших поселений, - села на стул и сжала руками горящие щеки.
Ах, дура!
Но что это было?.. Откуда ей знать!
9. ЛАЗУТЧИЦА БАБА ПАША.
Пока Макс летел на своем Харли, его ученая мама, Наталья Ашотовна, сидела дома, в своем кабинете, и корпела над рекламой новой книги талантливого прозаика, которого надо очень хорошо подать, чтобы продать...
И реклама получалась!
Максимилиан сниматься в рекламе не желает, как она его не просила. Она сама его пробную фотографию сделала, и теперь в десятый раз, а может, и тысячный, - рассматривала своего сына. И сердце её исходило любовью к нему и гордостью.
Красивый, умный, серьезный.
В кабинет тихонько стукнули. Кто там еще?
- Я это, Ашотывна, я, баба Паша...
Наталья рассмеялась облегченно, ей почему-то показалось, что весть, идущая от стука, - нехороша. А что может сказать плохого баба Паша, их давняя подружка-домработница, перешедшая в наследство от уехавших приятелей. Жилплощадь, - как называла свою комнату в коммуналке баба Паша, - к счастью, имела свою.
- Что, Пашенька, что, золотце мое?! - ласково и радостно воскликнула Наталья, понимая, что рекламный проект можно на неопределенное время отодвинуть.
Баба Паша протиснулась в дверь.
Габариты у неё были огромны: большого роста, толстая, с большой головой и толстой седой косой, накрученной на макушке, - она выглядела бойцом японской национальной борьбы толстяков.