Духами, чем же еще, подумал папа и похвалил себя за сообразительность.
Но строгость нужна и он сурово спросил.
- Ты где был?
- А в чем дело? - Не ответил сын.
- Мать море слез пролила, а ты даже не позвонил.
- А что я всегда звоню?
- Нет, конечно, - сдался папа Божко, - но, видишь, тут такая ситуация... Баба Паша и её подружки...
- Меня не интересует баба Паша с её подружками, - сообщил надменно сын и повернул к своей двери.
- Нет, ты подожди минуту, - крикнул папа Божко, разозлясь на такое невнимание к его словам. - баба Паша сообщила маме, что ты клеишься к этой актрисе и что...
- А вот уж это мое дело к кому клеится, - нагло заявил сын и, открыв ключом дверь, бросил из-за плеча, - спокойной ночи, па.
Ничего толком не узнав от мужа о разговоре, Наталья промаялась всю ночь без сна. Картины, представляющиеся ей, заставляли её дрожать от ужаса и гнева вместе. То ей казалось, что сын приводит к ним в дом "эту старуху" и говорит: знакомьтесь, это моя жена. То виделся ей какой-то маленький уродливый старичок, который называл её бабушка, то вдруг прямо на глазах в старичка превращался её юный красавчик, блистающий Макс, Максимилиан...
И все время слышался где-то за спиной зловещий хохот.
Она знала: хохотали над ней. Над тем, как она оберегала своего ребенка от плохих детей, как она хотела стать богатой, лезла вон из кожи, - тоже для него: чтобы ему было вольно и прекрасно и он смог бы уехать из этой ужасной страны куда-нибудь в тихую Австралию, подальше, подальше отсюда!.. Он стал бы там королем!
Но ничего этого не будет. Мальчика отняла старая баба. Околдовала она его, что ли? Наверное. Или он сошел с ума, заболел?.. И как лечить? Тинатин?.. - ерунда! Слишком глупа, чтобы что-нибудь придумать неординарное, да и подружки, конечно, такие же... И деньги зря ухлопаны.
Бедный её мальчик! Околдованный! Это же ясно! Ведь в кино-то она вся в гриме! И снимается через сетку. Наталье рассказывали, как снимают этих стареющих "див". Может, и дома у неё какие-нибудь приспособления?
А он ещё дитя и не понимает ничего... Но он же видит её, видит! Или... уже глаза застило?
Под самый рассвет Наталья с трудом, но заставила себя немного успокоиться. Хватит! Надо действовать!
Вон, уже и баба Паша ничего не говорит, только головой качает.
И, когда Наталья садится утром в машину, соседки липнут к окнам.
Рады, сволочи, что "богатеи" тоже поимели свою тугу.
Наталья Ашотовна оделась, причесалась и намакияжилась, как на малый прием. Она хотела выглядеть и деловой, и все-таки с какими-то женскими прибамбасиками...