- Поезд? Какая-то бабушка приедет к нам на поезде?
- Да нет же! - Она толкает меня к раковине и даже делает довольно неумелую попытку обмыть холодной водой лицо, как маленькой. - Это ты поедешь на поезде!
- Здорово! - От такого сообщения я моментально проснулась. - Одна?
- Одна - до Мещерской, а там тебя будут ждать и отвезут в Загниваловку на телеге!
- Куда меня отвезут?
- В Загниваловку, к бабушке. Ты ее не помнишь, это моя свекровь - мама твоего отца. Ну, шевелись же, я тебя прошу!
Осмотрев совершенно бесчувственное сероватое месиво в миске, я укоризненно вздохнула:
- Дрожжи разводила молоком?
- Молоком! - стонет мама.
- Нагрела как следует, да?
- В книжке написано, что разводят теплым молоком!
- А ты, как всегда, чтобы побыстрей было, решила, что чем горячее, тем лучше, так? - провожу я доследование, обряжаясь в фартук. - Ничего с этой опарой не выйдет, ты сварила все дрожжевые споры.
- Чего я сварила?
- Много-много крошечных розовых зародышей будущего чревоугодия. Понюхай, их окоченевшие трупики уже попахивают тухлой кислятиной!
Мама шарахается от поднесенной к ее лицу миски.
- Что же делать? - Она в отчаянии.
- Купим этой бабушке десяток эклеров в булочной на углу. Подумаешь, проблема!
- Ты не понимаешь, у нас уговор, и я должна была его выполнить день в день! Я проснулась ровно в полночь, с потолка свисал тяжелой паутиной страшный космический мрак, и я вспомнила, что обещала своей свекрови девять лет назад, клялась, можно сказать, на крови!
- Сядь, - предложила я на всякий случай табуретку. Мама была не только бледная, она была еще и потная! С виска стекала капля пота, и это убедило меня в важности происходящего.
- Твой отец не хотел разводиться, хотя уже сожительствовал с другой женщиной! - вдруг громко воскликнула мама.
- А это тут при чем? - я обеспокоилась, не тронулась ли мама мозгами от запаренных горячим молоком дрожжей.
- А свекровь сказала, что поможет избавиться от этого бабника и заставит его платить деньги на содержание ребенка, но при одном условии! В первое воскресенье июня месяца, когда тебе исполнится десять лет, ты должна приехать к ней в гости!
- Интересная мысль. - Я тоже присела рядышком, наклонилась и положила голову маме на колени. - Десять лет - это странно, тебе не кажется? Она что, боится маленьких детей?
- Нет. - Мама замялась. - Как бы это сказать... Она не была уверена, что я смогу тебя вырастить до этого возраста и не угробить, понимаешь?
Это я как раз отлично понимаю. Мама дважды забывала меня в младенческом возрасте в коляске у магазинов и четыре раза в песочнице у дома, когда я уже начала ходить.. Но дело, конечно, не в этом. Дело в Службе спасения. Был такой кошмарный год, когда я вызывала эту службу шесть раз. У мамы при протира-нии пыли дважды застревала рука в батарее, она провалилась ступней в сток унитаза и не смогла ее вытащить, постирала котенка в стиральной машине вместе со своим шелковым бельем (деликатная стирка), свалилась с балкона, вешая простыни, и повисла на оборванном шнуре, обмотавшем ее запястье, а уговорив меня, шестилетнюю, покататься на санках, села показать, как правильно рулить на льду пруда, и дорулила как раз до проруби. Сердобольные диспетчеры в Службе спасения, уже узнающие мой голос по телефону, во время успокаивающих разговоров советовали мне (шестилетней!) пройти курсы оказания первой медицинской помощи, побыстрей научиться плавать, готовить, стирать и убирать квартиру. Что я и делала в перерывах между учебой и балетной школой.