— А почему он ждал так долго?
— Значит, надо было. Если он появился в Москве давно, он бы забрал свой тайник. Он только что сунулся на квартиру, которую сдал Пеликан. Унюхал засаду и выдернул Пеликана. Ну хоть надеяться на это я могу? — спросил Карпелов, наклонившись и рассматривая покачивающего в сомнении головой Января сквозь стекло машины. — Подожди! — Он постучал по капоту отъезжающей машины. — Ты по телефону… «Альфа» — это не группа, надеюсь?
— Ну вы даете! — укоризненно закатил глаза Январь. — Нам повезло, два дня выходных, мы влезем в самую сильную систему, один парень дежурит в банке, а в каком — не скажу.
Ладно, ты, умник. Позвони мне через час, обменяемся информацией.
Раскручиваясь на стуле, но не сводя застывшего взгляда с пустой вешалки в углу, Карпелов напряженно думал. Иногда он барабанил пальцами по столу, изображая пианиста. Наконец он решился и подвинул к себе телефон.
Ладно, умник, посмотрим, что лучше — твоя «Альфа» или телефон.
Приоткрыв глаза, Ева Курганова увидела светлеющее окно. Она лежала на ковре возле детской кроватки. Сначала она сидела, гладя двумя ладонями мягкие животы орущих близнецов. По часовой стрелке. Когда близнецы устали орать и затихли, сил встать не было, она легла на ковре, вслушиваясь в тишину. Тишина была нервная, Ева все время ожидала крика; не веря, несколько раз приподнималась и смотрела на детей. Сережа активно и даже зло сосал пустышку, закрыв глаза. Маленькая Ева соску выплюнула и спала, сопя обиженной мордочкой. Ева думала, что заснет мертвым сном, но ничего не получилось. Она то и дело приоткрывала глаза, наблюдая медленный уход ночи. Тело сделалось невесомым, ей казалось, что руки и ноги живут отдельно, не подчиняясь приказам…
Отстрельщик Хрустов взял с собой веревку с крюком, но, рассмотрев внимательно балкон на втором этаже, решил обойтись без приспособлений. Он использовал решетку на окне первого этажа и залез на балкон быстро, почти не запыхавшись.
Окно и балконная дверь были закрыты. Хрустов снял небольшой рюкзак и достал липучку. Липучка слабо чмокнула, влипая в стекло. Обрисовывая ее алмазным карандашом, Хрустов старался рассмотреть что-нибудь в комнате.
Ева услышала режущий звук. Не открывая глаз, подумала, что с таким звуком киногерой делает вырез стекла, а потом просовывает руку в черной перчатке и открывает удивительные американские входные двери, почти сплошь стеклянные. Здесь Ева вспомнила капитана Борзова, потому как каждый вечер смотрела фильмы про захваты, нападения или побеги из самых немыслимых мест именно там. Тонко тренькнуло стекло. Ева открыла глаза, отчетливо увидела темный силуэт на балконе сквозь прозрачную занавеску, но тело отказывалось повиноваться еще несколько секунд. Когда в аккуратную круглую дырочку просунулась рука в перчатке, Ева, оттолкнувшись спиной, броском встала на ноги и наклонилась над близнецами.