- И поэтому вы предполагаете, что наше ведомство, не добравшись законными путями до черного нала некоторых его фондов, сейчас устраивает небольшую шумиху с обысками в офисах, налетами бойцов спецподразделений на спортивные комплексы, распускает грязные слухи об известном борце, чтобы прибрать к рукам немалые деньги, так?
- Приблизительно так, - пожал плечами Платон. - Потому что трудно, знаете ли, представить бандитов, которые после смерти казначея будут дожидаться, пока его старшему сыну исполнится двадцать один год и он с банковскими счетами сядет с ними за стол переговоров.
- Естественно, они не станут этого дожидаться! - воскликнул Птах. - Даже вы это поняли!
- Не станут?..
- Конечно. Они постараются сделать так, чтобы сыновья Омолова не дожили до указанного возраста.
- То есть как? - опешил Платон. - Вы предлагаете мне жить с племянниками, зная, что они обречены? Это смешно! Не проще ли выделить им охрану, арестовать, в конце концов, и посадить в тюрьму для спасения их жизни?
- За что посадить? - заинтересовался Птах.
- Не знаю... За пьяную обезьяну, например.
- В тюрьмах есть свои заказчики и исполнители. Можно, конечно, попробовать выстроить для братьев Омоловых изолированный противотанковый бункер и замуровать их там, но проще все же поселить их к дяде. Ваша квартира и загородный дом будут оснащены новейшими системами наблюдений, кроме того...
- Исключено! - топнул ногой Платон и пососал палец, слизывая каплю крови, выступившую на месте оторванной заусеницы. Вкус крови усилил накатившее отчаяние.
- У вас нет выбора, - сочувственно кивнул Птах. - Никакого.
- То есть как это? - сразу успокоился Платон, обнаружив в этом непоследовательном кошмаре вполне реальную угрозу.
- Представьте себе на минуту, что я могу принудить вас сделать все, что потребуется, шантажом.
- Шантажом?
- К примеру, - кивнул Птах. - Простым надежным способом.
Платон подумал и постарался осторожно озвучить свои доводы против этого средства принуждения.
- Я одинок, - начал он. - Одинокого человека трудно шантажировать. Нет близких, которым он боится причинить боль.
- Любого человека можно подвести под статью и посадить в тюрьму. Даже при небольшом сроке заключения информация о том, по какой статье он туда попал, может совершенно изменить положение вещей и отношение его к жизни. Согласны, Платон Матвеевич?
Омолов тяжело опустился на стул у двери.
- Нужно иметь веские доказательства, чтобы посадить человека, - тихо заметил он.
- Бросьте. Сами только что рассказывали, как мы преобразуем реальность себе на пользу. Я бы никогда не затронул подобную тему, не будь вы так настырны в своем противостоянии. Жаль.